Развивалась ОУН и на Волыни, но там в 1930-е гг. организация только начинала формироваться, гораздо большей популярностью на Волыни пользовалось другое радикальное движение – Коммунистическая партия Западной Украины (КПЗУ). Согласно польским отчетам, численность ОУН на Волыни в 1930-е гг. составляла (с учетом сокращения численности после репрессий) немногим меньше тысячи человек. Скорее всего, эти данные несколько занижают реальное число членов ОУН. Согласно данным ОУН, возможно завышенным, на Волыни в 1941 г. численность ОУН составляла 5 тысяч человек[41].

С 1929 г. украинские националисты действовали в Закарпатье. Здесь их деятельность была структурно поделена на два направления и носила как легальный, так и нелегальный характер[42].

Среди видных деятелей ОУН были не только галичане, но и представители Восточной Украины. Например, видный оуновец Е. Онацкий был надднепрянцем с Черниговщины, Н. Сциборский – с житомирщины, Д. Андриевский – с Полтавщины.

Философские основы идеологии украинского национализма были заложены раньше создания организации. В 1926 г. Дмитрий Донцов написал книгу «Национализм», которой было суждено сыграть важнейшую роль в становлении философско-идеологических основ ОУН. Д. Донцов, бывший украинский социал-демократ, после поражения «украинской революции», как и многие другие, разочаровался в демократических ценностях и сделал крен вправо. Несмотря на то, что Д. Донцов никогда не был ни членом УВО, ни ОУН (хотя лидер УВО, а впоследствии ОУН Е. Коновалец делал попытки включить украинского идеолога в националистическое движение организационно), влияние его на идеологию движения украинских националистов, особенно на молодое поколение, было огромно и признавалось всеми украинскими националистами. Книга Донцова не носила практического характера, не была осмыслением каких-либо практических вопросов, стоящих перед украинским национальным движением, а излагала философские подходы, которые легли в основу украинского национализма.

Своей книгой Донцов порывал практически со всей украинской политической дореволюционной традицией, которая, как он считал, рассматривала украинскую нацию не как самоцель, а лишь как средство достижения других, часто не национальных, а социальных целей. Украинской демократической традиции XIX века, главным представителем которой для Донцова был М. Драгоманов, ставился в вину «квиетизм», непонимание законов развития природы, стремление избежать конфликтов, веру в «мирное сожительство разных рас»[43]; жертвование интересами украинской нации во имя общечеловеческих ценностей. Сама нация понималась Донцовым как эссенциалистский, исторически вечный организм. Желание людей, быть или не быть членом нации, для него роли никакой не играло: «кто родился украинцем, должен был быть украинцем»[44]. При этом возможность, выражаясь современным языком, двойственной идентичности, то есть возможность быть одновременно, например, украинцем и русским или украинцем и поляком Донцовым безжалостно отвергалась.

Отчетливо проявился в работе Донцова и призыв к объединению всех «этнографических территорий» Украины независимо от того, какую экономическую ценность эти регионы имеют для Украины и какой прочной экономической связью с остальными украинскими землями обладают[45]. Нацию Донцов рассматривал как биологический вид, species, который имеет свою единую волю, единые национальные интересы. В вину украинским демократам ставилось то, что они не видели в украинской нации единого целого и считали ее лишь совокупностью воль и интересов отдельных человеческих единиц. Донцов верил в существование «наций-господ» («нацiй-панiв») и наций плебеев