Книг становилось все больше, а места на полках все меньше. Книжный город рос, у каждой книги было свое место, и каждой из них Анна дала обещание. И оттого она немного переживала, проходя мимо стеллажа.

«Скоро!» – говорила она. «Вот увидите! Совсем скоро вы все побываете в моих руках. Дайте мне немного времени».

Ей нравилось это ощущение, которое испытывает коллекционер, добывающий вещь за вещью, бережно хранящий свои сокровища. Книги молча ждали своего часа. Они знали, что Анна сдержит обещание, ведь всякая книга должна быть открыта и прочитана. Книгам необходимо говорить, необходимо позволять человеческим пальцам касаться их гладких или шершавых страниц, впитывать соль от неизбежно проливающихся над ними слез радости или печали.

Девушка все это знала.

Каково это взять перо и вывести первые фразы?

Вот они у тебя в голове, роятся, словно беспокойные пчелы, жалят изнутри, посылают импульсы нервным окончаниям: давай же! Покажи нас этому миру! И ты уже покорно подчиняешься этому внутреннему зову. Образы рвутся наружу и поверьте, лучше дать им выход. Иначе это чувство сожжет тебя изнутри.

Порой рука Анны так и тянулась к письменным принадлежностям. Что-то огромное зарождалось внутри нее, рвалось наружу. Но она выжидала и говорила себе, как и своим книгам: «подожди, еще не время».

Почему ей хотелось иметь много книг дома? Она не знала точного ответа. Но каждая из них словно была домом с жильцами, чьи истории хотелось узнавать. К кому-то зайдешь в гости раз в полгода или месяц, а кого-то хочется видеть каждый день.

Выбор книг был интуитивен, на глаз. Иногда с первых строк становилось ясно, попадет ли новая книга к ней домой или вернется на свое место в магазине. Но сегодня она обошла все полки и, странное дело, не нашла ничего подходящего. Титаны и божества литературного олимпа безмолвно взирали на нее во всем своем великолепии. Ей вдруг захотелось уйти, не купив книгу.

– Что же это? – Анна испытала легкое чувство досады. – Быть такого не может. Нет, надо просмотреть все внимательнее.

Но спустя десять минут она покинула магазин, пребывая в растерянности. Ее не оставляло ощущение некого незавершенного дела, будто она забыла что-то и не способна воскресить это в своей памяти. Казалось, что необходимо сделать нечто очень важное, чему она пока не могла дать внятного объяснения.

И тут справа ей бросилась в глаза яркая желтая вывеска, отчего она буквально замерла на месте.

Вывеска эта была деревянной, с вырезанной на ней надписью «Лавка старых вещей» и еще чуть ниже, более мелким шрифтом – «История живет здесь». Определенно, этой вывески здесь не было на прошлой неделе.

Девушка взглянула на часы. У нее еще есть минут пятнадцать.

Внутри лавки царила прохлада, несмотря на то, что солнечный свет лился через полукруглые окна. Полки, витрины и шкафы были заставлены теми вещами, что неизменно вызывают восхищение у любителей загадок и тайн.

Анне стало очень спокойно, будто время замедлило ход.

Ее взгляд скользил по зеркалам в старинных рамах, шкатулкам с затейливым орнаментом, картинам давно почивших художников, книгам, с потертыми корешками. Казалось, стоило только хлопнуть в ладоши, как ее окутает пыль с ног до головы. Часть предметов была тщательно вытерта чьей-то заботливой рукой, расставлена и разложена по местам, но многие вещи просто лежали в коробках или даже на полу.

– Умоляю…

Чей-то шепот ворвался Анне прямо в уши, и она вздрогнула, оглянувшись. Никого рядом не было, хотя она могла поклясться, что невидимка подошел к ней вплотную.

– Ищете что-нибудь особенное? – послышался голос. На этот раз он был настоящим. Из-за шкафа показался пожилой мужчина в полосатом фартуке. Он вопросительно смотрел на девушку сквозь толстые стекла больших очков, которые то и дело сползали ему на нос.