Послушание Церкви – это послушание вовсе не каким-то конкретным личностям (ибо людям, как известно, свойственно заблуждаться), но непреложной истине Церкви, как она явлена в Евангелии и непреходящем многовековом святоотеческом Предании» [21—3, с. 22].

Если не задаваться вопросом, открыта ли самому старцу или архиерею воля Божия, то логически можно прийти к послушанию в иезуитском стиле: «По повелению Божию, можно убивать невиновного, красть, развратничать, ибо Он есть господин жизни и смерти и всего, и потому должно исполнять Его повеление». [63, с. 396]. О том, через кого дается такое повеление и о том, нельзя ли поставить под сомнение качество этого проводника, иезуиты умалчивают. Кстати, приведённое высказывание в общем католическом контексте не является экстравагантным. Латинянский богослов XVI века писал: «Если даже папа впал в заблуждение, предписывая пороки и запрещая добродетели, Церковь, если она не желает погрешить против истины, обязана была бы верить, что пороки – добро, а добродетели – зло. Она обязана считать за добро то, что он приказывает, за зло – то, что он запрещает». (Цит. по: [54, с. 153]). Развиваясь, эта мысль привела, в конце концов, к догмату о непогрешимости папы. Мы того же хотим?

Нет. Мы помним: «И пророки пусть говорят два или три, а прочие пусть рассуждают». (1 Кор. 14, 29). И еще: «Всё испытывайте, хорошего держитесь». (1 Фес. 5, 21). Православному народу принадлежит полное право рассуждения и испытания того, что делается в Церкви. Это правильно и сама история подтверждает: «Нередко, когда в заблуждение впадали патриархи и иерархи, на защиту Церкви от всевозможных ересей становились как раз простые пресвитеры и иноки, а верующий народ испокон веков, вообще, признаётся стражем Православия». [21—3, с. 26].

«Послушание выше поста, молитвы и… спасения души», – пошутил как-то брат Вонифатий. Он обладал особым юмором. Печальным. Я никогда не видел его смеющимся… Ещё как-то он рассказал монашеский анекдот, столь актуальный для спешно строящихся обителей: «Послушник спрашивает старца: – Какие бывают степени духовного возрастания? – Их две. Первая группа инвалидности и вторая группа инвалидности». Да, приходилось мне слышать такое: пусть мы сейчас мало молимся, зато, когда построим монастырь, на смену нам придут молитвенники… Короче говоря, материальный базис православия создадим сегодня, а «надстройка» появится в светлом завтра. Наступит ли оно, это завтра? Или недостроенные обители снова подвергнутся разрушению? Не получится ли так, что в отсутствии умного делания, вся эта стройка окажется деланием глупым?!

Как не вспомнить житие преподобного Афанасия Афонского! Он с братией начал возводить церковь, но каждую ночь бесы разрушали стены. И только когда в построенном за день храме уже к вечеру была отслужена литургия, демонический мир отступил. Крохотный храм этот и доселе стоит на месте бывшего языческого капища. Надо спешить молиться! И тогда всё приложится.

В общем, чего там говорить: инок Вонифатий не раз напоминал мне в письмах слова свт. Тихона Задонского о том, что уже почти не осталось благочестия, а кругом одно лицемерство.

…Знал я, что, несмотря на полтора десятка лет на Афоне, отцу Вонифатию не разрешают получить греческий паспорт, а, значит, в любой прекрасный день могут сказать: отправляйся, откуда приехал. И вот «прекрасный день» настал!

Помню я, как на Афон приезжал из Донецка схиархимандрит Зосима, духовник отца Вонифатия и одновременно духовник главного в то время благодетеля Пантелеимоновой обители господина Нусенкиса. Тогда, при наличии такого духовного брата, инок не имел особых проблем! А потом схиархимандрит преставился, у Нусенкиса возникли финансовые трудности, и как-то всё резко изменилось. А теперь – эксо! По-гречески – убирайся.