– О чем ты говоришь, родная, я не пойму тебя? – озадаченно спросила Мия, конечно давно догадавшись, чего от нее хочет ее спутница.

– Я говорю о смерти! – неожиданно для самой себя выпалила подружка.

Мия широко открыла глаза и уставилась на собеседницу.

– Тебе еще рано… ты не должна знать… случай твоего дедушки один на миллион, этого не должно было случиться – с отчаянием в голосе тараторила девочка – обещай мне – схватила она перепуганную Мию за руку – обещай, что не станешь допрашивать родных и дознаваться до истины, обещай мне!

Мии ничего не оставалось, как дать то обещание, которое вымаливала у нее подружка. Никогда раньше девочке не приходилось видеть ее в подобном состоянии и тот факт, что ее спутница пребывала в таком ужасе, напугал и ее саму. Поэтому она оставила свою затею идти с допросом к мистеру Перкинсону и погрузилась в размышления о подружке. "Что же в действительности так напугало ее?" – вертелся в голове вопрос.

Когда по пути в школу она встретила Питера, вид у нее был такой, словно всю ночь она занималась тяжелым физическим трудом. Мальчик даже немного испугался:

– Что с тобой, подруга? – обеспокоенно проговорил он – жутко выглядишь.

– На это есть причины – задумчиво ответила Мия. По дороге она рассказала Питеру о случившемся. Мальчик внимательно ее выслушал и, выдержав паузу, сказал:

– Не думаю, что моя реплика о том, чтобы ты послушала свою подружку, как-то повлияет на твое решение. Что будешь делать?

– Если честно, наш с ней разговор меня так шокировал, что я дала согласие не копошиться в этой истории. Но чем больше я обо всем этом думаю, тем сильнее во мне закипает желание хоть что-нибудь разузнать.

– Ты намерена нарушить обещание?

В девочке боролось два противоречивых чувства, не уживающиеся друг с другом. Первое говорило о том, что данное обещание никак нельзя нарушать, ибо это некрасиво и бесчестно. Но второе было сильнее. Это то чувство, которое всегда вставало в противовес с каким-либо другим, то чувство, которое заставляло нарушать правила и пренебрегать остережениями. Это чувство неутолимой жажды знания того, что неведомо и запрещено.

– Если я не попытаюсь добыть хоть маленькую подсказку, я не смогу спокойно спать – после некоторой паузы ответила Мия.

– Жду, не дождусь, когда, наконец, успокоится твоя буйная голова – со вздохом сказал Питер – пойдем быстрее, не хочется опаздывать.

– Первый урок у мистера Перкинсона – лениво ответила Мия.

– Это не говорит о том, что надо пользоваться его лояльностью к опоздавшим – шутливо сердито ответил Питер, поставив "руки в боки".

– Ты как всегда прав – сказала девочка, и друзья ускорили шаг.

Дети вовремя успели к уроку, поэтому обошлось без извинений. Сидя за партой, Мия смотрела на распинающегося у доски мистер Перкинсона во все глаза, но совсем его не слышала. Все ее мысли были заняты размышлениями об истории с ее дедом, поэтому никакие звуки, издаваемые преподавателем, не могли достигнуть слуха девочки, ибо непробиваема был ее броня задумчивости.

Не прошло и половины урока, как Мия подняла руку и обратилась к преподавателю:

– Мистер Перкинсон, могу я задать вопрос?

Преподаватель возмущенно посмотрел на ученицу, бесцеремонно оборвавшую его на половине фразы:

– Дорогая Мия, вы не хотели бы сначала дослушать урок? – по виду преподавателя было понятно, что он не просто возмущен, он буквально обижен таким пренебрежением ко всему им вышесказанному.

Мия вернулась из своих раздумий и поняла, что допустила грубость в отношении преподавателя.

– Простите, мистер Перкинсон, – смущенно проговорила ученица – конечно, я хочу дослушать урок – она опустила глаза и попыталась сосредоточиться на лекции, что, надо сказать, совсем ей не давалось, так как к уже имеющемуся желанию получить ответы на свои вопросы добавилось чувство вины и стыда перед преподавателем.