Софи вздохнула.

Все было бы куда проще, если бы она справилась со своей глупой влюбленностью. Разве плохо было оставаться друзьями? Она все равно не готова была заводить парня. И сомневалась, можно ли ей вообще встречаться, учитывая всю ерунду с «дурными партиями». Что уж говорить о том, как отреагирует Декс – и, возможно, Биана.

Ей нужно было оставить все как есть…

И все же, когда она украдкой глянула на Фитца, упрямое сердце затрепетало. Особенно когда он широко ей улыбнулся.

– Ух, а теперь вы пялитесь друг другу в глаза, – произнес Киф.

– Пусть работают, – осадила его Делла. – И сам займись делом – хватит просто листать книгу и жаловаться. «Черный лебедь» не просто так тебе ее дал.

– Точно. На самом деле они злее, чем кажутся, – пробормотал Киф себе под нос.

– Ну так… – протянул Фитц в наступившей тишине.

– Прости, что заблокировала, – пробормотала Софи.

– Я уже привык. Но можно мне вернуться?

Киф прыснул.

– А ты крут, чувак.

Никто ему не ответил.

Софи впустила Фитца и через пару мгновений услышала его голос в своей голове. Хотя бы ее подсознание доверяло ему, даже когда сознанию не хватало смелости.

«Еще раз прости», – подумала она.

«Дело не только в тебе. – Он мрачно глянул на Кифа, а тот послал им воздушный поцелуй. – Ему повезло, что я не запихнул эту книгу туда, где он бы не хотел ее увидеть. Ведь ты вряд ли расскажешь мне то, что собиралась?»

«Давай… в следующий раз, когда Киф не будет за нами следить».

«Пожалуй, ты права. Ладно, давай начнем заниматься».

Они решили, что будут задавать вопросы по очереди, и Фитц начал первым:

«Любимое животное?»

Софи тут же представила своего домашнего импа, Игги.

«Ха, а я думал, что ты выберешь Силвени», – предположил Фитц.

«Знаю, я тоже».

Только она могла предпочесть вонючего импа величественному аликорну. С другой стороны, она никогда не считала Силвени «животным». К тому же пусть из пасти Игги воняло отвратительно – а из его газов можно было делать оружие, он нуждался в Софи не меньше, чем она в нем.

«Хорошо, – сказала она. – Любимый школьный предмет?»

«Телепатия».

В его мыслях мелькнуло ее лицо, и Софи изо всех сил постаралась не думать, что это значит.

«Теперь сложнее, – предупредил он, быстро переходя на новый вопрос. – О чем ты жалеешь больше всего?»

Софи думала, что она сожалеет о том, что отпустила Бранта. Но вместо этого перед глазами мелькнуло лицо ее подруги Мареллы. Может, потому что глубоко внутри она понимала, что ради спасения друзей Бранта нужно было отпустить. А может, потому что в последнюю их встречу с Мареллой Софи обиделась на нее, пусть и понимала, что что-то случилось. А теперь она сбежала и не знала, представится ли ей шанс все исправить.

«Как думаешь, мы еще вернемся в Фоксфайр?» – спросила она у Фитца.

«Не знаю».

Она видела, какую боль ему причиняет эта мысль. Фитц всю жизнь мечтал стать одаренным элитного курса, а теперь мог не закончить даже пятый.

«Не извиняйся, – сказал он ей. – Я сам так решил, и решил верно. Просто иногда хочется всего и сразу, сама понимаешь».

Софи понимала.

Он заглянула в список вопросов.

«Чем ты больше всего гордишься?»

И снова он вспомнил о ней – но в этот раз в его памяти всплыло жуткое прозрачное лицо с того дня, как он ее спас.

«Где мы были, когда вы нас нашли?» – спросила она, сосредотачиваясь на странном дереве на заднем плане. Она отдаленно припоминала, как отчаянно пыталась описать его Фитцу. Оно выглядело, как четыре дерева в одном – по четверти на одно время года.

«Это Дерево четырех сезонов, подарок гномов, посаженный ими в Люменарии».

Как только он сказал это, вся подавленная тревога вновь навалилась на Софи.