Он ничего не говорил, никак не комментировал происходящее, не предупреждал меня, как раньше, в Университете, отгонял нежелательных поклонников с мутной, на его взгляд, репутацией. И это меня радовало, ведь выскажи он мне что-нибудь открыто, я бы приняла единственно возможную для меня сторону – сторону мужа, и о годах нашей дружбы с Джо пришлось бы забыть.

Я на полном автоматизме кидала продукты в корзинку. Алан скрылся в строительном отделе, но вскоре появился, с тюбиком какого-то неизвестного средства в руках. Вероятно, для ржавеющих по южной привычке петель.

– Уитни, есть ли здесь поблизости место, где мы можем перекусить? – спросил он, размещая пакеты с покупками в багажнике.

Собственное имя, произнесённое слегка нараспев, мягким низким баритоном, показалось мне чудесной музыкой.

Я подумала о кафетерии и с трудом проглотила застрявший в горле комок. Приезжать туда мне не очень хотелось, но это место казалось мне самым подходящим, даже каким-то правильным. В двух других ресторанчиках – Андалусии и Каталонии, мне было неуютно. Их владельцы соревновались друг с другом во всём, начиная от названий, заканчивая цветом салфеток и количеством бра на стенах. Ещё одна закусочная в Стентонвилле вовсе не располагала к беседе, если, конечно, Харлоу настроен на разговор, в чём я глубоко сомневалась.

– Мы можем заехать в Черри, – пожала я плечами, пытаясь показать, что мне всё равно.

Алан искоса посмотрел на меня. Этот взгляд дал мне понять, что он не забыл название и помнил, что именно в переулке за кафе после первого нападения и был обнаружен Фрэнк.

– Будет замечательно, – наконец, кивнул он и опустил дверцу багажника.

В каждом небольшом городке есть место, куда стекаются все сплетни и люди, разносящие их. Кто-то заходит туда по утру выпить чашечку кофе и съесть горячих блинчиков. Кто-то предпочитает забегать туда днём, во время ланча или, если ты моложе, после занятий в школе. Другим нравится коротать вечера в кафе за горячим фруктовым чаем с яблочным пирогом, к которому обязательно подадут свежие сплетни, собранные за день у других посетителей. И в Стентонвилле таким местом был кафетерий миссис Саммерс, "Черри".

Сегодня мне казалось, что внимание всех присутствующих в зале приковано к нашему с Незнакомцем столику. Появление нового человека в городе всегда вызывало интерес. Появление нового мужчины рядом со свежей вдовушкой обладало эффектом разорвавшейся бомбы.

Харлоу словно бы не замечал косо бросаемых взглядов, любопытно-вежливых улыбок или откровенного разглядывания и перешептывания.

По каким-то своим каналам половина собравшихся в кафе уже знали, кто он такой, кем он приходился Фрэнку и почему оказался сегодня в городе со мной. Но наглая любовь к сплетням имеет свои пределы, куда важнее на юге проявить вежливость, поэтому меня сегодня никто не беспокоил, обходя наш с Незнакомцем столик стороной.

Возможно, этому была ещё одна причина. Я была для них чужой, такой же каким был и Фрэнк. С одной стороны, я любила этот сонный городок, с его южным, неспешным течением жизни, и окружающую местность, опутанную лентой рек, нечастым лесом и бескрайней равниной. Но с другой стороны, здешние люди никогда не примут тебя, если они не знали твою семью десятилетиями, и это значит: ты никогда не станешь для них "своим".

– Вы слишком задумчивы сегодня, Уитни, – ворвался в мои мысли голос Незнакомца, садящегося за стол. Он отходил ненадолго.

Я слегка встрепенулась и, улыбнувшись, погоняла по тарелке остатки своего салата.

– Всё ещё волнуетесь о пароле? Завтра я попробую подобрать его, обещаю, – его темно-зеленые глаза вкрадчиво смотрели на меня.