– Твой отец звонил. Недоволен, что мы так долго едем, – цедит сквозь зубы мужчина.
Слежу за тем, как меняется его безупречное лицо. Как по нему расползается ненависть и злоба.
– Вы не любите моего папу? – обрушиваюсь на незнакомца. – Зачем тогда работаете на него?
– Блондинка, ты чо несешь! – скашивает на меня неприятно удивленные глаза. – Не вздумай повторить это дерьмо при нем!
Сердце обрывается. Такой милый и обходительный мужчина вмиг превращается в разъяренного тигра, стоило только задеть его самолюбие.
– Вы не любите подчиняться? – спрашиваю, пытаясь докопаться до сути ненависти.
– А ты психолог???
– Социальный работник.
– Смешно! Ха-ха! – грубит Седой и на этот раз заглядывает мне в глаза.
И в этот момент ощущаю свистящую пустоту внутри него.
– Вам неуютно в этом мире…
– Ты блаженная? Никогда не видел подобного диссонанса – модельная внешность и мозги. Тяжело тебе будет жить девочка!
Жую губы. Думаю о том, если сотрудник папы такой сложный и тяжелый человек. Непонятный совсем. То каким окажется отец???
Заставляю себе переключиться – смотрю в окно.
– Почему у тебя так много вещей с собой? – неожиданно спрашивает водитель. – Разве ты приехала не на выходные?
– Нет. Пробуду с папой столько, сколько понадобится. Он тяжело болен. Я нужна ему! – слова даются с трудом. Не хочется думать о плохом, но приходится. – В одной из сумок шуба, куртка. Если вдруг всё «это» продлится до зимы.
Седой резко бьет по тормозам и уходит на обочину.
– Малахольная, ты чо несешь??? – рычит на меня обозленно.
– Папа умирает… – шепчу задушено.
Глава 4
Седой
Что несет эта глупая кукла?
Непроизвольно кладу руку на ее тонкое запястье и сжимаю его как тисками своими пальцами.
– Кто. Тебе. Сказал. Что. Отец. Умирает?
Сердце качает кровь с утроенной силой. Кажется, даже слышу его. Сейчас я как вампир – все мои чувства обострены. Глаза готовы увидеть невидимое, уши – услышать только то, что слышат звери. Нос готов унюхать за версту.
Как я мог пропустить такой важный момент?
Два года под боком у Угрюмого, и вдруг информация о его болезни стала известна всем, кроме меня?
Мне не доверяют?
Если так, то это конец!
Угрюмый подозревает меня в чем-то?
Или хуже того, уже в курсе, что я агент под прикрытием. И для меня готовится ловушка???
Ловушка… Капкан… Клетка…
Слова пульсируют в голове. И меня бомбит не по-детски.
Как на зло, снова не могу справиться с собой рядом с этой пигалицей. Почему так происходит?
Я – майор полиции Серов Мирон Михайлович не могу справиться с собой рядом с девятнадцатилетней тщедушной малышкой. Ее синие глаза заглядывают мне прямиком в душу, и копаются в ней с особой циничностью и бесцеремонностью.
Дочь явно пошла в отца!
– Мама сказала, – шепчет Маша и я вижу, что она дрожит вся. То ли от страха, то ли от холода. Не поймешь. На всякий случай включаю печку. Не полезу же я обниматься к дочери босса, чтобы согреть ее.
– Стоп… – заставляю себя остыть и обмозговать ситуацию.
– Твоя мама сказала тебе, что ты должна приехать срочно в России, потому что папа смертельно болен. Верно?
– Да.
Падам. Цепочка событий склеивается. Выдыхаю облегченно.
Я не раскрыт. План полиции не сломан.
Видимо, произошло еще что-то, о чем я не был осведомлен.
Становится ясно почему Угрюмы в последнее время такой нервный, плохо спит, видит кошмары, просыпается в пять утра, и сидит на кухне, глушит черный кофе.
– Мне жаль, – говорю безэмоционально, и девушка бросает на меня осуждающий взгляд. По ее мнению, я должен был распустить нюни. Поплакать вместе с ней. У нее отец умирает, у меня хозяин.
Но я не собака. Хозяев у меня нет.