– Пополам? Разве затраты не пропорционально количеству гостей делятся?

– Пополам полагается, – добавив металла в голос, непререкаемым тоном заявила Зинаида Ивановна. – Дима, собирайся. Мы на машине, захватим тебя, а то поздно уже.

– Ал, может, я правда поеду? – шепнул Дима.

– Хх-э! Димк, ты разрешения спрашиваешь, что ли? Ещё не женился, а уже подкаблучник?! – развеселился Семён Михайлович.

Качнувшись в сторону Аллы с мамой, он уставился осоловелыми глазами, протянул мозолистую ладонь и промямлил заплетающимся языком:

– Катерина Михаллл-на, позвольте облобызать вашу милейшую руч-ч-чку.

– Так, Семён, прекращай свои пьяные выходки! Смотреть тошно! – рявкнула Зинаида Ивановна.

Она подтолкнула мужа к выходу. В дверях обернулась, виновато проговорила:

– Не обращайте внимания. Целую бутылку в одно лицо уговорил, теперь дурью мучается, – поджала губы и шагнула за порог.

Дима вышел следом, щёлкнув замком.

Алла вернулась в комнату, упала на стул. Мама тяжело опустилась на диван напротив.

– Такой неприятный осадок, – после длительного молчания проговорила Алла. – Может, мы зря всё это затеяли – со свадьбой? Дима предлагал вообще никому ничего не говорить, просто расписаться. Я настояла. Как теперь отвертеться?

– Не расстраивайся, милая. Как бы там ни было, я постараюсь сделать всё, что от меня зависит, лишь бы ты была счастлива. И денег займу, и гостей приму – нам не привыкать, – мама расплылась в искренней, добрейшей улыбке, от которой Алла воспрянула духом.

Она вскочила со стула, подбежала, залезла на диван с ногами, прижалась, прошептала:

– Спасибо, мамочка. Я тебя так люблю.

Какое-то время сидела, уткнувшись носом в мамино плечо, как в детстве. Ощущала всё тоже приятное тепло, наполнялась уверенностью. Потом спокойно, но твёрдо сказала:

– Мам, сделаем по скромному. Тем более что и Дима так хотел. В ЗАГС нас его отец отвезёт, а свидетели могут и на троллейбусе добраться. Обойдёмся без всех этих машин расфуфыренных и фоток у памятников. Пусть у нас будет не как у всех.

Мама хотела возразить, но Алла прикрыла ей рот ладошкой.

– И не спорь, – проговорила мягко. – Всё решено. Не собираюсь смотреть, как ты из долгов выкручиваешься. Да и продавать-то нам больше нечего. Пианино ещё денег стоит, но оно неприкасаемое.

Алла смахнула слезинку, катившуюся по маминой щеке.

– Завтра кольца купим. Надеюсь, платье ты мне сошьёшь? Самое обычное, чтобы потом по праздникам носить можно было. Пышное не хочу. В таких невесты выглядят как куклы на чайник.

Сказав это, она так задорно рассмеялась, что у мамы снова заблестели глаза, на лице расцвела улыбка.

Алла запрыгала от радости, когда в дверях появился Дима.

– Вот, приехал за день до назначенной даты, – весело сообщил он с порога. – Бросил вещи дома и помчался к тебе.

Ворковать жениху с невестой на этот раз не пришлось – накрыла предсвадебная суета. Алла хлопотала по хозяйству. В перерывах между нарезкой салатов она бегала с тряпкой, в который раз смахивая с мебели мифические остатки пыли.

Дима помог разложить дополнительный стол. Мама оторвалась от плиты, достала две новёхонькие белые скатерти, припрятанные для торжественного случая. Алла с Димой в четыре руки принялись расставлять приборы.

Круговерть продолжалась до глубокого вечера, пока мама с Аллой, совершенно обессилев, не упали в кресла. С чувством выполненного долга Дима отправился восвояси.

Не прошло и пяти минут после его ухода, как звонок сначала блямкнул, а потом разразился безудержным перезвоном.

– Ирка-а-а! – взвизгнула Алла, всплеснув руками.

Подруга ввалилась в прихожую и чуть не снесла хозяйку. Улыбка расплылась так широко, что скулы Иры приподнялись, превратив роскошные азиатские глаза в искрящиеся щёлки.