– Если бы я мог все объяснить! – Он пожал плечами. – Одежду, свой иррациональный страх. Все. Но я не могу.

Он серьезно посмотрел на нее, и на его лице отразилась сложная гамма эмоций. Клодия видела: незнакомцу польстило, что его назвали привлекательным, но он по-прежнему чувствовал отчаяние и замешательство.

– Гром стал последней каплей. – Он выпрямился и схватил ее за руку. – Я не знаю, что со мной произошло… В голове у меня сплошное черное пятно… Пустота. – Его пальцы больно сжимали руку Клодии, но даже боль действовала возбуждающе. – Я помню лишь отрывки вчерашнего и сегодняшнего дня. Все перемешалось… Но не могу вспомнить ничего больше! Ничегошеньки. – Глаза его теперь сверкали, а губы кривились от усилий сдержать страдания. – Должно быть, это звучит так глупо! Вы не поверите… Я даже имени своего не помню!

– Я вам верю. – Клодия высвободила ладонь из его хватки и взяла его руку в свою. – Со мной однажды было то же самое. Упала с лошади, ударилась головой и две недели не знала, кто я. – Она замолчала, почувствовав, как дрожит, а когда опустила глаза, до нее дошло, что она поглаживает его руку большим пальцем. – Но потом все вспомнила. Уверена, с вами будет точно так же.

– Надеюсь, – отозвался он чуть бодрее. Посмотрел на ее палец, продолжавший движения. – Но я ведь даже не могу представиться вам.

А, светские любезности! Мозг так затуманило похотью, что она чуть о них не позабыла.

– Меня зовут Клодия Марвуд.

Она протянула ладонь для традиционного рукопожатия, и собеседник пожал руку.

– А я… – Он улыбнулся и пожал плечами.

– Человек без имени?

Он снова улыбнулся, затем сморщился, как будто пытаясь поймать какую-то ускользающую мысль.

– Это из какого-то фильма? – Клодия кивнула. – Что ж, значит, я только что вспомнил первый факт. Спасибо вам!

Наклонившись вперед, он неожиданно коснулся ее губ своими.

Это было подобно вспышке молнии. Мимолетное прикосновение произвело эффект наподобие электрического удара, и Клодию накрыло такой волной страсти, что на секунду даже перехватило дыхание.

«Это безумие! Я веду себя совершенно по-идиотски».

– Ну, я, пожалуй, пойду, чтобы вы отдохнули, – сказала она, намереваясь спастись бегством.

Его пальцы сковали ее руку железной хваткой. Тщательно рассчитанной, прикрытой бархатом, но все равно железной.

– Останься, – проговорил он хриплым, изменившимся голосом. – Пожалуйста!

Ей следовало бы спросить, для чего, но она и так это знала. В неярком свете голубые глаза отливали сталью, и их блеск она ни с чем не могла бы спутать.

– Ты уверен? – спросила она и невольно улыбнулась, так как при любых других обстоятельствах этот вопрос задал бы мужчина.

Незнакомец кивнул, отвечая на ее улыбку неотразимой своей.

– Сейчас это единственное в целом мире, в чем я уверен.

Клодия оказалась в плену. На несколько мгновений они застыли в неподвижности, словно испытывая силу воли друг друга. Медленно, но неуклонно чаша весов стала склоняться в его сторону. Ее потерявшийся мальчик нашел дорогу и принял командование на себя.

– Тогда… позволь, я выключу свет, – слабо пробормотала она.

– А это обязательно? – Теперь в его голосе проступили дразнящие нотки.

– Думаю, да, – ответила Клодия, силясь не пропасть окончательно.

Она сделала глубокий вдох, когда он отпустил ее, потом протянула руку и выключила лампу.

– Я могу представлять тебя, – сказал он, когда она сбросила халат, порадовавшись, что темнота скрывает неловкость. Она уже давно не обнажалась перед мужчиной, тем более перед новым любовником, а не мужем.

Незнакомец откинул одеяло, и Клодия, дрожа от нервозности и желания одновременно, скользнула к нему в кровать.