– Нет, Ильнур, – отдышавшись, начала Айсылу, озорно глядя на его красивое, спокойное лицо, – если кто и жаба, то и я. Уж больно ты красив. Так что Дюймовочка – это ты.

Теперь пришел черед мужчины веселиться: он заржал – громко, тепло. Нет, ему, безусловно, сотни раз говорили, что он красив, безупречен, но вот так – как сказала Айсылу, называя его Дюймовочкой, а не Аполлоном или Давидом Микеланджело…

– Дерзкая девчонка, – притворно зарычал Ильнур, чуть стискивая ее за талию. Смеющийся взгляд Айсылу взметнулся вверх, сталкиваясь с задумчивым взором мужчины.

– Говорю, как есть, – широко улыбаясь, ответила она, получая удовольствие от шутливой беседы.

– Не забывай, с кем говоришь, – Ильнур чуть наклонил голову и нахмурил брови, пытаясь придать своему лицу строгое выражение.

– Дай-ка вспомнить, – Айсылу закатила свои большие глаза, делая вид, что думает, но сейчас, на самом деле, она не думала, а лишь чувствовала, – а, вспомнила! С Дюймовочкой!

– Боже, какое неуважение, – мужчина притворно – осуждающе покачал головой. Черная прядь волос прилипла к его лбу. – И это мне, взрослому мужчине, так говорит маленькая девочка.

Айсылу прыснула от смеха, затем, так же, копируя действие Ильнура – покачала головой, отвечая:

– Не такая уж и маленькая!

Губы мужчины изогнулись в издевательской усмешке.

– Ну, конечно, именно так и говорят все маленькие девочки. Давай, малышка, поплыли.

Он вновь перевернул ее на живот, продолжая поддерживать и стараясь не думать о ее словах. «Не такая уж и маленькая!». Святая, уязвимая наивность. Маленькая, глупенькая Айсылушка. Будь она постарше, он проглотил бы ее, насытился, а потом выплюнул, как всегда. Или нет? Дурацкие это, бесполезные мысли. Если бы, да кабы… Никогда не узнать наперед, как было бы на самом деле. Ключевое слово: «было бы».