– Ну ты и дрянь!

Он в ярости засадил кулаком в стену. Ника смотрела на них в ужасе.

«Господи, дурдом какой-то! Никто и не думает о ребенке! Каково ему жить в такой нездоровой атмосфере!» Сердце болезненно сжималось. Две недели. Всего две недели она будет здесь жить и слушать их скандалы. Но пугало не это.

Через две недели она расстанется с этой милой малышкой, с этим маленьким и беззащитным человечком, к которому уже, с самой первой встречи, начинает привязываться. Столько лет сердце сжимали ледяные оковы, пытаясь спрятать боль потери поглубже, заглушить ее. А теперь она встретила эту девочку… И если останется здесь, то потом уйти не сможет! Не сможет с малышкой расстаться. Ледяные оковы разорвутся на части и исполосуют душу новыми кровавыми следами… До этого момента Ника радовалась, что судьба предоставила шанс остаться, а теперь… Теперь ей хотелось хлопнуть дверью и уйти отсюда навсегда. Прямо сейчас. Иначе потом уже будет поздно!

– Как же я тебя ненавижу! – тихо произнес Андрей и отвернулся от жены. Вероника успела заметить в его глазах слезы. – Я тебя ненавижу! Машу ты у меня не заберешь. Я тебе ее не отдам!

– Суд все равно будет на моей стороне, – хмыкнула Настя. – Придется ради нее потерпеть, правда? Кто же еще о ней позаботится, как не ты?

Мужчина обреченно прислонился лбом к стене и замер. Вероника чувствовала себя не в своей тарелке. Не хотелось встревать в скандал. Просто жаль было Андрея, потому что у него такая жена, и жаль Машеньку, потому что у нее такая мать.

Он скрипнул зубами и сел на стул рядом с кроваткой. Малышка увлеченно играла с погремушкой и совершенно не подозревала, что в данный момент решается ее судьба. Что родители готовы убить друг друга, но вынуждены жить под одной крышей только ради нее. Веронику передернуло от таких мыслей. Увидев, что Настя скрылась за дверью, она присела рядом со своим спасителем.

– Не переживай, – прошептала, робко тронув его за плечо.

– Уже сил нет переживать.

– Так найди! Тебе есть ради кого жить.

Он повернулся и посмотрел на нее долгим, внимательным взглядом. Так на Нику еще никто не смотрел. В его глазах темной рекой переплетались отчаяние и надежда.

– Только ради дочери и терплю эту… мегеру.

Он включил телевизор, где шли мультики, и, убедившись в том, что Машенька заинтересовалась, кивнул на дверь:

– Пойдем, я покажу тебе твою комнату.

Вероника молча последовала за Андреем, запрещая себе любоваться малышкой. Настя опять сидела в кресле и болтала по телефону.

– Прости, что так вышло, – виновато произнес он, когда они оказались в небольшой комнате. – Но, боюсь, тебе придется долго это терпеть. По крайней мере, все то время, пока ты будешь здесь жить.

«Я уже не хочу здесь жить», – чуть не ляпнула Ника, но что-то остановило ее.

– Я сплю в одной комнате с Машенькой, Настя – в той, где сейчас. А эта пустует. Так что располагайся.

Вероника не знала, как выразить ему свою благодарность. Андрей смотрел изучающе, вдруг стало как-то неловко. Ноги подогнулись, она опустилась на краешек кровати и нервно сцепила руки.

–  Послушай, если что-нибудь понадобится, ну, помочь дочке или еще что-то… Я только с радостью.

– Спасибо. Заметно, что ты любишь детей. Наверное, уже есть свои?

– Нет.

Расспросы о ребенке больно укололи сердце, к глазам сразу подступили слезы, которые с трудом удалось сдержать. Андрей, похоже, заметил ее состояние, потому что больше не затрагивал этой темы. Открыл шкаф и достал оттуда совсем новый комплект ночных рубашек самого разнообразного дизайна.

– Вот, возьми. Выбирай, что понравится.

– Боже, откуда столько?