Том ухмыльнулся и подошел к нам, остальные участники группы встали рядом.

– Крис, он нам уже все уши прожужжал про тебя! Я спать не мог, он во сне бормотал твое имя!

Георг кивнул.

– Меня зовут Гео, знаешь же меня? – кокетничал басист. Билл послал другу испепеляющий взгляд, мол, не трогай мое.

Я приветливо улыбнулась и пожала протянутую руку.

– Привет, Георг, да, одна маленькая фанатка мне рассказала, как вас всех зовут. Густав!

Густи недоумевающе посмотрел на меня и похлопал неестественно длинными ресницами.

– Да, Кристен?

– Мне нравится, как ты играешь на установке… – смущенно отозвалась я.

– Ну, все, обмен любезностями окончен! – злобно прошипел Билл. – Крис, пошли ко мне в номер, мы все уже забронировали заранее, остается только получить ключи.

Том подмигнул мне.

– А потом мы все пойдем в ресторан, правда, Билл?

Билл кивнул.

– Пошли с нами, Кристен. Будет весело, я тебе обещаю. Вон с Гео точно не соскучишься, он у нас главный весельчак.

Я легко согласилась. Билл сжал мою руку и не отпускал. Том язвительно хихикнул.

– Голубки, вам пора удалиться, я не хочу наблюдать за вами… – Гео хохотнул.

Мы прошли к Биллу в номер и уселись на кровати. Билл обнял меня.

– Я скучал по тебе, безумно…

– Я тоже.

– Я сейчас по-быстренькому в душ, подожди меня, пожалуйста.

Я кивнула. Стала рассматривать от скуки картину, висящую на стене. На ней была изображена негритянка в очках, картина мне понравилась. Я увидела надпись: S.L.K. Видимо, это были инициалы художника или художницы. Билл вышел через полчаса, за это время я уже извертелась, как могла, переставляя ноги и двигая затекшими руками и шеей.

Солист явился с мокрыми волосами, явно смущаясь, он высушил и выпрямил волосы. Я опустила взгляд: он же босиком… Вот так вот запросто, босоногий красавец стоял передо мной и улыбался.

– Прости, я не обут… Мне так проще. С тобой я могу быть простым, я доверяю тебе, Кристен…

Я улыбнулась в ответ. Билл коснулся моих волос и сел рядом. Крепко обняв меня, он вдруг потянулся к моим губам, а я чуть отпрянула. Билл недоумевающе посмотрел на меня:

– Что-то не так?

– У тебя мокрые губы, – нашлась я.

Билл пожал плечами и отодвинулся. Я потерла шею свободной рукой, левой же рукой я все еще обнимала солиста.

– Кстати, кто нарисовал эту картину?

– Это репродукция картины моей мамы, Симоны Каулитц.

Мои брови удивленно поползли вверх.

– Твоя мама художница?

– Художник-дизайнер, Симона довольно известна в Германии, – уточнил Билл. – Красиво?

– Не то слово…

Вдруг в номер ворвался радостный Том, его поддерживали Георг и Густав.

– Ты где уже успел надраться? – возмутился Билл.

– Я? Я просто упал сильно, ушиб ногу… Вот, смотри, если не веришь.

Гео кивнул, Густав помог Тому сесть.

– То есть до ресторана ты не дойдешь? – спросила я.

– Дойду, уже сам могу идти, просто ребята перепугались, думая, что это перелом. Я знаю, если перелом, то нога должна быть синей, да?

Его вопрос остался без ответа. Билл пощупал лодыжку близнеца, тот заорал как ошпаренный.

– Ты чего?

– Осматриваю твою ногу, все-таки я проходил курсы первой помощи. Давай я попробую тебе наложить крепкий и эластичный бинт. Похоже, ты потянул мышцу.

– Ну давай, дерзай, младшенький…

Спустя некоторое время мы все-таки отправились в ресторан. Хоть Билл и надвинул очки в пол-лица, их все равно узнали фанатки и бросились навстречу.

– Билл, а кто эта девушка? – спросила одна из них.

Билл замялся и ответил вполне дружелюбно:

– Это мой друг.

Я выдохнула и оперлась об ограждение, которое стояло совсем рядом с нами.

– Простите нас, девушки, нам пора, – с трудом выговорил Том, сжимая зубы от боли.