Если Руслан и извращенец, то очень странный. Привозит к себе юных воровок и окружает их заботой. Вот и сейчас, когда грязная посуда кончилась, почтительно отступает на несколько шагов.

Таким, как он, не нужно домогаться. Каждый его взгляд и жест — чистый секс. Меня это пугает…и манит. Не знаю, что больше.

— Думаю, для десерта поздновато, но поощрение ты заслужила, — улыбается он и протягивает мне карамельку из той самой миски.

Словно во сне или трансе я протягиваю руку, и наши пальцы встречаются на обтянутой шуршащим целлофаном поверхности леденца. Готова поклясться, что меня вновь дернуло током, когда он коснулся меня самыми кончиками пальцев. Безумие какое-то. От почти случайных, непошлых касаний у меня стучат косточками коленки, а от взгляда проницательных голубых глаз я готова нести всякую чушь, типа той про помывку часов в клубе.

— Что теперь? — все же срывается с моих губ глупый вопрос.

Смотрит на меня как на диковинную зверушку, а уголки губ едва заметно ползут вверх, но потом сразу возвращаются в привычное положение. Они капризно изогнутые и очень красиво очерченные. Такие хочется целовать. И желающих, вероятно, хватает.

— А теперь мы пойдем смотреть кино, — проговаривает Руслан таким будничным тоном, словно мы живем с ним в этом кукольном домике не первый год.

Ну точно извращенец. Привозит к себе девушек, чтобы покормить домашним ужином и показать кино. Или это пикап такой, где сначала шантаж, а потом — забота. И все. Ты попала. В смысле, я попала…Блин.

— Хорошо, — киваю я и сую карамельку в карман джинсов.

Вновь иду за ним, стараясь не пялиться так активно на идеальную задницу. Чем больше я на него смотрю, тем любопытнее мне становится, что прячется там, под костюмом. Моя мама всегда говорила, что я слишком засматриваюсь на мальчиков. Впрочем, ровесники никогда особо не будоражили мое воображение.

Мы оказываемся в гостиной размером с зал кинотеатра. Здесь повсюду мягкие диваны, обтянутые темной кожей, а на стене громадная выгнутая по краям плазма. Подсветка мягкая до интимности и красноватая. Его кожа в таком свете кажется золотистой, а глаза приобретают фиалковый отсвет.

— Располагайся, — почти приказывает Руслан, остановившись у бара, с множеством искрящихся хрустальными гранями графинов.

Я, стараясь держать спину ровной, сажусь на краешек дивана. Обстановка располагает к расслаблению, но под его взглядом, я не решаюсь даже ссутулить плечи. Единственное, на что осмеливаюсь, — это собрать волосы и скрутить их в пучок на макушке.

— Мне нравится, когда они распущены, — замечает он тихо, и мое тело окутывает доспех из крупных, колких мурашек.

Его голос. Он берет за руку и уводит в сумрачные дали, обволакивая и успокаивая. А потом, в нем появляются болезненные нотки, которые заставляют дрожать от страха и предвкушения чего-то нового и интригующего. Зазывного словно подарочная коробка, перетянутая красной ленточкой.

Украдкой облизываю сухие от волнения губы и вновь дарую непослушной копне свободу. Его мнение вдруг стало важным. Так странно. Словно я под гипнозом.

— Что будешь пить? — спрашивает Руслан, сделав глоток из массивного стакана.

— Воду, — прошу я, вновь скользнув взглядом по изящным пальцам, элегантно обхватывающим толстое стекло.

Он подходит к дивану, подает мне бутылочку минералки, а свой бокал ставит на кофейный столик.

— Спасибо, — улыбаюсь я, чуть не шарахнувшись от него.

Руслан садится рядом со мной — достаточно близко, чтобы я могла почувствовать, что в вишне появились пряные алкогольные нотки, но все же соблюдая правила приличия.

— Какое кино ты любишь? — спрашивает, уложив руку на спинку дивана.