- Это сон? – сама не ожидала, что скажу такую дерзость.

- Нет… Это будущее, твоё будущее, Сэвайя!

- Моё будущее? – растерянно оглянулась. И тут страшная догадка поразила меня. – Это Голубая гора?

Дракон сощурил глаза и склонил морду набок, словно сомневался, отвечать на мой вопрос или нет. Стукнув хвостом, поднял целую тучу снега и каменной крошки.

- Это мой дом.

- И что же здесь произошло?

- Истина.

- Истина? – задумавшись, вспомнила то, что совсем недавно так обеспокоило меня. – Это вы были в ратуне? Вы показали мне…

Но дракон не дал мне договорить. Он приподнялся на передних лапах, устрашающе возвышаясь надо мной.

- Ты просила совета! Требовала его, и я услышал. Я дал ответ на твой вопрос.

- Почему тогда велели молчать?

- Потому что ты жаждала большего. Но эти крупицы будущего, как взвесь в воде: то поднимаются, то опускаются. Это может случиться.

- Может? Но разве наше будущее уже неизвестно?

- Есть судьбы, которые напоминают прямую нить. Есть, что сплошь усыпаны узлами. Можно дёрнуть нить и узел развяжется. А можно дёрнуть и затянуть узел так крепко, что никто и ничто не в силах будет его распутать.

- Моя судьба, как вторая нить? – несмело переспросила. Теперь передо мной было белоснежное брюхо. Морда оказалась совсем высоко, и я не видела её.

- Нет. Твоя судьба с началом, но без конца. И поэтому я показал тебе лишь то, что может помочь.

Я закрыла глаза, ярко и живо представляя себе то пугающее предсказание.

Йонхет сидит на троне. В полном одиночестве. Венец власти плотно прилегает к его голове, оттеняя тёмные кудри желтоватым цветом. Сначала кажется, что ничего не происходит. Но потом я вижу на золоте странные, расплывчатые пятна. Они быстро темнеют, расползаясь с невиданной силой. И когда металл начинает осыпаться в прах, на голове Йонхета выступает кровь. Она чёрная и густая. Лениво стекает по лбу и вискам.

От пронзительного мужского крика кровь стынет в жилах, а в животе что-то мерзко сворачивается липким и гадким клубком. Он кричит. Кричит так, что дух перехватывает. А потом и он обращается в прах.

- Значит, Йонхет погибнет? Умрёт?

Дракон фыркнул и, резко присев, оттолкнулся, взмывая вверх. Он так и не дал мне ответ, пусть я и повторяла этот вопрос.

- Йонхет умрёт?

Но я видела лишь удаляющуюся от меня тень дракона.

Зачем он показал мне это, если говорить об этом нельзя?

Или я задала неправильный вопрос?

Проснувшись вся в холодном поту, я подскочила в кровати. Облизывая ставшие солоноватыми губы, затравленно озиралась по сторонам. Комната. Ещё не очень поздно. Сумерки только начали сгущаться. Неплотно закрытые ставни глухо бились о раму.

Сама не помню, как дошла до постели. Всё как в тумане. Виски будто железным обручем стянуло.

Не в силах лечь обратно, я нехотя встала.

Теперь в моей комнате был идеальный порядок. В углу на небольшом резном столике на бархатной подушке лежала ратуна. Она слабо поблёскивала. Внутри неё клубилось нечто белое, дымчатое, кажущееся очень мягким на ощупь.

Я не могла отвести глаз от ратуны. Выступившие слёзы напомнили о страшном сне, преследующем меня не первую ночь.

Стало прохладно, а нательная рубашка, промокшая от пота на груди и спине, теперь неприятно липла к телу. Замёрзнув, растёрла плечи и лицо, прогоняя остатки кошмарного видения.

Сама не знаю, зачем взяла стул и села к ратуне, протянув к ней руки. Едва пальцы коснулись ледяного хрусталя, пушистая дымка завертелась быстрее.

«Зачем ты показал мне это, если я не могу предупредить Йонхета о грядущей опасности?»

Вопрос остался без ответа. Хоть я и понимала, что дракон меня слышит, но говорить со мной он не желал. Или я снова задаю не те вопросы? Так что же мне нужно спрашивать?