– Всеобщее, прямое и тайное избирательное право.

– Форма правления: персональная уния с демократической системой права, как в Англии.

– Эти пункты составляют двустороннее соглашение, и могут быть изменены, дополнены или расширены при согласии обеих сторон59.

Позднее Кливлендское соглашение было заменено на Питтсбургское соглашение, датированное 30 мая 1918 года. 31 мая того же года его подписали 28 членов чешской и словацкой эмигрантских организаций (Чешского национального объединения, Союза чешских католиков, Словацкой лиги) и председатель Чехословацкого национального совета Т. Г. Масарик. В документе содержался призыв к образованию федеративного государства чехов и словаков. Новая страна должна была стать республикой с демократической конституцией, Словакия получала собственные государственные органы, словацкий язык становился официальным языком в образовании, политике и всей общественной жизни Словакии.60

На протяжении XIX—XX веков прослеживаются две тенденции, оказавшие непосредственное влияние на распад Чехословакии после «Нежной революции» 1989 года. Первая – желание словаков иметь собственное, абсолютно независимое государство, при этом поддерживая связь и дипломатические отношения с другими славянскими народами. Практически во всех программных документах до 1915 года мы видим требования словаков о признании автономии, при этом чехи в этих заявлениях никак не фигурируют – они представляются стратегическими военными, идеологическими и культурно близкими партерами во время антивенгерского восстания, но речь не ведётся об объединении как таковом.

После 1915 года, когда становится понятно, что крупнейшие государства скоро распадутся и мир начнёт перекраиваться заново, в словацком обществе царят уже другие идеи – возрождается «чехословакизм», подразумевающий неотделимость двух народов. Невозможно однозначно ответить, было ли это сделано искусственно, для повышения шансов на обретение или восстановления государственности после уничтожения Австро-Венгрии, или политики действительно верили даже не в общие корни, а в идентичность словаков и чехов. Представляется, что каждый государственный деятель стремился к своим целям через чехословацкий проект, иначе как объяснить принятие Мартинской декларации при содействии Словацкой национальной партии, значительная часть которой выступала за самостоятельность словацкой этнической группы61.

Исходя из анализа перечисленных событий, можно сделать вывод, что конец 10-х годов XX века ознаменовался для словаков высвобождением из-под иностранного владычества и обретением собственного государства, присутствие в котором дружественных чехов никак нельзя назвать «попаданием в зависимость». Переход к полному суверенитету, как представляется, на тот момент был невозможен, вероятно, даже вреден: Первая Чехословацкая Республика дала словакам необходимый опыт «страностроительства», включающий создание и развитие политических, экономических и социальных институтов, заложив первый камень в фундамент будущей независимости.

Национальный вопрос стал камнем преткновения на пути к единству в Чехословакии сразу же после её создания в ноябре 1918 года. В Конституции государства не были отражены положения, касающиеся полной автономии Словакии, что вызвало недовольство части общества. В главном законе страны от 29 февраля 1920 г. говорилось о правомочиях, за которые боролись словаки, но должна была получить Подкарпатская Русь, в то время как Чехия и Словакия образовывали неделимую республику: