Кровь теплая, липкая, и этот холодный пол принимает её струйки с какой-то алчностью. Струйки растекаются, сплетаются, одна с другой – паутина. Я в паутине. Попала к пауку, и мне не выбраться.

- Я так люблю тебя, Варечка… Варя, моя любимая… - Боль была обжигающей, лезвие ножа скользило от моего запястья к локтю, потом переместилось к ребру.

- Денис, пожалуйста, - начиная плакать навзрыд, умоляла я. – Прошу тебя, перестань….

- Не ори – я уже сказал. - Его серые глаза, казалось, потемнели, стали какими-то черными, точь-в-точь, как его волосы, которые некогда были каштановыми. Он весь был словно грифельный. – Ты же знаешь, меня это раздражает.

Я зажмурилась. Боль меня драла на части, разрывала. Агония, агония, всё плыло перед глазами… Запах алкоголя – меня тошнило от него, запах алкоголя меня душил. Потолок старой шестиметровой кухни расплывался перед глазами.… Удушающая боль стала невыносимой, и всё вскоре пропало.

Я открыла глаза, в слезах вжимаясь в подушку. Меня трясло, холодный пот, озноб – все смешалось, моё тело будто бы не принадлежало себе. Волны ужаса все ещё окутывали моё сознание, перетекали из одной в другую.

Я не сразу нашла в себе силы, чтобы сесть на кровати и включить ночник. Я посмотрела в сторону окна – осенние ветки покачивались на ветру, где-то слышался шум визгливых машин, небо было серым, предрассветным.

С большой неохотой, я выбралась из-под теплого одеяла и, едва покачиваясь, направилась на кухню. Таблетку, стакан воды… Стакан ледяной воды. Я сунула руку под футболку и провела пальцем по шраму между ребрами – кривому, длинному. Затем, посмотрела на запястье – там до локтя тянулась тонкая линия. Третий был на шее – крестообразный, кривой.

Я закрыла глаза, и солёные слёзы потекли по щекам. Ещё стакан воды. Я осмотрелась вокруг, стараясь отвлечься. Эта квартира на втором этаже кирпичной пятиэтажки когда-то принадлежала моему дедушке. Дедушка давно умер, и родители долгое время сдавали квартиру. Мы с ними жили в соседнем доме, в двушке. Когда я поступила в мед, родители продали свою квартиру, купили участок и теперь вполне счастливо жили в своём домике в деревне недалеко от подворья Покровского монастыря в Подмосковье. Я любила их дом, часто приезжала к ним в гости. Мне родители, предварительно сделав ремонт, отдали дедушкину квартиру. В ней я, правда, поселилась всего два года назад… После окончания меда я уехала на оплачиваемую практику в большой свежеотстроенный медицинский центр в Солнечногорск, и там познакомилась с… ним, с Денисом. Он был душой компании, любимец всех сотрудников центра. Девчонки его обожали, и были уверены, что после его последнего недавнего расставания со своей зазнобой, по которой он так сильно страдал, Денис точно не станет вдруг заводить отношения.

Но, оказалось, что нет. Мы влюбились друг в друга, спустя непродолжительное время – сначала работали в паре в хирургии, всё улыбались, шутили друг с другом, а потом вдруг завертелось уже вне работы… Денис… Он, казался, каким-то волшебным. Густые каштановые волосы, темно-серые глаза, веселый и пылкий нрав... Он был очень милым и вежливым со мной с самого нашего знакомства. Мы стали жить вместе практически сразу, и мне тогда казалось, что это была настоящая любовь. Мы оба получали хорошие деньги в центре. Жили в однушке, которую снимали, и были по-настоящему счастливы. Единственное что – он никогда не говорил о бывшей девушке. Все знали, что у него был большая любовь, но что произошло, никто не знал, а Дэн наотрез отказывался рассказывать – уехала, исчезла из его жизни и всё. Нет такой больше. Мы тогда закрыли эту тему раз и навсегда - мало ли, человеку больно.