После этого, мы двинулись на юго-запад. Оказалось, что Михайло специально повёз меня до кабака, хотя ему нужно было двигаться обратно на восток. Там было продолжение главной улицы, уводящей на дорогу в Варшаву.

Мы подъехали к большому дому, сверху над которым было написано «Кабакъ». Напротив, стоял большой двухэтажный дом со двором внутри, Михайло сказал, что это и есть постоялый двор Попова и что если вдруг я не найду друга, то могу остановиться там.

– Ну, что, глядишь свидемся ещё с тобой. А ты коль в Кобрине будешь вновь, то сходи к винодельне, да спроси там Михайло. Меня там все знают, – и он пожал мне руку и обнял меня, словно мы с ним за этот день успели подружиться. – Ну счастливо.

Я достал рюкзак из телеги и спрыгнул.

– Благодарю за всё, – сказал я на прощание.

Михайло уже стукнул лошадь вожжами и отъехал, но тут вдруг резко остановился и крикнул:

– Стой! У тебя хоть деньги, то есть?

– Нету, – ответил я. По крайне мере это было правдой, то, что у меня не было местных денег. А уж тем более местных денег 19 века.

Михайло спрыгнул с телеги, подошёл ко мне. Достал из кошелька, висевшего на поясе, две серебряные монеты и вновь пожимая мне руку передал их.

Благодарю, – вновь ответил я.

– Да не за что. Считай заработал. Давай, удачи.

И теперь уже Михайло запрыгнул на телегу и точно уехал.

Когда я разжал кулак, то увидел в нём две серебренные монеты, на которых было написано «МОНЕТА РУБЛЬ», но в тот момент я еще не понимал, как много значат эти монеты. Но так, или иначе, я убрал их в карман.

Осознавая, что на улице уже изрядно похолодело, а никто из окружающих людей не оголяется так же сильно, как и я, то мной было решено хоть немного им соответствовать. Я достал из рюкзака спортивные штаны, кроссовки, кофту и куртку и надел их. Во время привала у реки я переоделся в тапки и бриджи. Сейчас же я вновь выглядел как гопник, если бы только у меня не было рюкзака, бороды и длинных волос. Я поставил рюкзак к стене кабака и сел на него.

Для начала я решил проверить, быть может всё же здесь есть связь, а где-нибудь в крепости стоит вышка. Но включив телефон, я сразу же понял, что ошибался в своих намерениях, ни малейшего намёка на связь не было. Но зато я пофотографировал то, что увидел.

Отчаявшись, я выкурил ещё сигарету.

Затем я зашёл всё-таки в этот кабак. Контингент там и правда был дворянский. Все в пафосных одеждах. Преимущественно мужчины, но были и настолько разукрашенные дамы, что бросало в дрожь. К счастью, здесь были и официантки, при чём достаточно милые и не такие расфуфыренные, как светские леди. Я подошёл к барной стойки и сказал бармену:

– Вечер добрый, мне пол литра водки.

– Чего изволите, простите?

Тут я вспомнил, что это ведь игра в 19 век, а там всё исчислялось как-то иначе.

– Бутылка, кувшин, в чём вы её тут подаёте и рюмку.

– Сейчас будет исполнено, с вас шестьдесят копеек.

– Булку хлеба ещё, – добавил я, вспомнив, что необходимо закусить.

Спустя пару минут бармен принёс мне бутылку водки, вынул пробку и поставил рядом со мной. Так же он подал мне стакан, обусловив это тем, что рюмок у них нет, как и ни у кого, кроме дворян. И он велел одной из официанток принести мне булку хлеба. В ответ на это, я протянул ему одну серебряную монету. Он же в свою очередь осмотрел её со всех сторон, явно не доверяя мне, а затем кинул её к себе в кошелёк, что висел у него на поясе и протянул мне три монеты. Я их тоже осмотрел. Одна серебряная с цифрой 25, две другие медные 10 и 1 копейка.

Так я постепенно стал разбираться в том, какие примерно здесь деньги и в примерных ценах.