Гена шёл домой и думал, что человеческая жизнь состоит из вот таких встреч с разными людьми и что он будет писать рассказы о их переживаниях, радостях и крахе надежд. В голове уже созрел сюжет и придя домой он решил написать о Марине Павловне и её дочери, взяв в руки ручку почему-то вспомнилась старая балалайка девочки с потёртыми ладами и видевшими виды баян её матери, их отчаянные попытки найти место, где можно было заработать денег на кусок хлеба. Через неделю он дал почитать своё произведение учителю по литературе, тот взял рукопись домой, а на следующий день перед уроком сказал Гене: «Ты удивительный мальчик и пишешь необыкновенные человеческие истории, к сожалению, сегодняшнюю публику не интересуют люди, хорошо понимающие эмоции других и умеющие сопереживать, поэтому тебе будет нелегко жить в окружении толпы, падкой на скандалы и громкие заявления российских звёзд. Живи своей жизнью и не меняйся, именно такие люди сохраняют остатки духовности в этой стране, у тебя дар видеть то, на что другие не обращают внимание. И не работай на клавиатуре, есть в стуке по клавишам что-то механическое, не от сердца, как будто стучишь донос на соседа, и не хочешь, чтобы тебя опознали по почерку».

Следующий рассказ Гена написал про двух пожилых людей, русскую пенсионерку и старика-узбека, работающего дворником в ЖЭКе. Женщина каждое утро выходила во двор со своим облезлым котёнком и ждала, пока Азиз подметёт свой участок, потом он садился к ней на лавку, и они тихо разговаривали, поглаживая Мурзика. Но однажды женщина не пришла на их место, и дворник вскоре узнал, что она скончалась и весь дом видел, как он один сидел на лавке и плакал, закрыв лицо руками. Он взял себе старого кота и тот послушно следовал повсюду за новым хозяином, а дворник разговаривал со своим другом и чувствовал, что тот его понимает.

Когда мама прочла этот рассказ, то расплакалась на кухне, чтобы сын не видел её слёз, а потом сказала супругу: «Гена сильно отличается от сверстников, потому что слишком рано стал видеть переживание людей и чувствовать их боль. Не надо быть психологом, чтобы понять, что наш мальчик пропускает через себя их страдания и я боюсь, что это может отразиться на его здоровье». Так и случилось, Гена потерял аппетит, стал редко улыбаться, не хотел выходить из дома и оживал только тогда, когда садился за свой письменный стол. Отец поступил, как творческая личность, он завесил стены комнаты сына своими картинами, на которых изображал море, в лучах заходящего солнца, парящих над водой чаек, яхту, несущуюся на всех парусах к горизонту и лицо мамы Гены, доброе и с еле заметными смешинками в голубых глазах. Мальчик, приходя домой со школы попадал на выставку картин своего отца и в него вселялся позитив и желание сделать что-то хорошее для близких. Однажды известный в городе бизнесмен и владелец художественной галереи был в квартире Шаталиных и в приоткрытую дверь увидел висящие в комнате Гены картины его отца, он недолго думая приобрёл их все, кроме одной. Отец отказался продавать картину на которой было изображено лицо его супруги, Гена был в школе и на освободившиеся места повесил новые свои произведения живописи. Когда появился сын, родители извиняющимся тоном рассказали, что получили хорошие деньги за работы отца, а у него висят теперь другие. Гена впервые за последнее время рассмеялся и сказал: «Может я заряжаю всё вокруг себя каким-то позитивом, и мы скоро станем миллионерами и у нас будут деньги на издание сборника моих рассказов». Через несколько дней отец в разговоре с супругой задумчиво говорил: «Это мистика какая-то мою картину: „Ночной штиль“, где изображено море в лунную ночь никто не брал, а после того, как она повисела в комнате сына, была куплена сразу компанией морских пассажирских перевозок, теперь висит в их головном офисе на видном месте». Мать Гены, с улыбкой, ответила: «Для любой матери её дитя необыкновенное и талантливое, но наш Гена, действительно мальчик особенный, поэтому давай найдём издателя и выпустим его книгу, хотя бы небольшим тиражом». Сборник рассказов вышел, и учитель литературы попросил мальчика расписаться на его экземпляре, а в школе Гена получил почётное прозвище Драматург.