Мейси молча кивала. Собиралась с мыслями, но главным образом хотела, чтобы Джордж сообщил как можно больше. Когда же Мейси заговорила, ее голос звучал мягко, размеренно, веско:

– Джордж, я должна спросить вас кое о чем. Только не обижайтесь, пожалуйста. Скажите, Джордж, какие у вас есть доказательства того, что кражу совершили не ваши сыновья? И какие доказательства виновности ваших сыновей есть у полиции?

– Я своих мальчиков знаю, мисс! – Джордж даже с места вскочил, опрокинув кружку.

– Успокойся, приятель. Мисс Доббс должна задавать вопросы, работа у нее такая. Она помочь хочет, потому ей надо знать все.

С этими словами Билли поднял кружку, долил чаю до половины. Джордж взял себя в руки.

– Ладно. Лучше все вам расскажу. Тут есть один тип из местных, адвокат. Его к моим мальчикам назначили, только ему на них плевать с высокой вышки. – Он снова сел, чуть ли не залпом выпил чай, выплеснул остатки на землю – сухую, потрескавшуюся. – Ребят обыскали и нашли у них кое-что. У Джо в кармане – серебряное пресс-папье, у Артура – медальон.

– А что по этому поводу говорят сами мальчики? – Мейси взяла блокнот, приготовилась писать.

– Что вещи валялись под каштаном.

– А полиция что думает?

– Что у моих ребят был подельник. Якобы он орудовал в доме, вещи перебрасывал им через забор, и они не удержались – утаили пару безделушек. А про каштаны выдумали, уже когда попались.

– Понятно, – вздохнула Мейси и снова взяла кружку с чаем. – А вы как думаете, Джордж, откуда у ваших сыновей серебро?

– Я? – Джордж уставился на Мейси, потом на Билли. Тот ободряюще кивнул. – Я думаю, в доме цыганье орудовало. Это ж сброд, всякому известно. – Он снова посмотрел на Билли. – А тебе, приятель, надо следить, чтоб хозяйка твоя не очень любезничала с этой чернавкой, Веббовой женой.

Билли побагровел:

– Тут все дело в малышке. Мы с Дорин никак от смерти Лиззи не отойдем, а цыганочка нам дочку напоминает. Только и всего.

Билли отвернулся.

– Мы про ваше горе знаем, да только ведь от цыган вред один. Поверь, Билли, я тебе как друг говорю. – Джордж назидательно погрозил пальцем, затем переключился на Мейси, молчавшую во время перепалки: – Я этого Вебба сам видал. Как его имя, никто не знает. Цыгане просто Веббом зовут. Так вот, этот цыган вечно на холме торчит – а с холма Сандермирова усадьба как на ладони видна. Стоит, шельмец, и смотрит, смотрит. И возле дома околачивался, под забором ходил. Ясно же – он и серебро спер. Его арестовать надо. Полицейские говорят, доказательств нету, мол, нельзя ни Вебба к стенке припереть, ни весь табор прогнать. Они, мол, вреда не делают. – Джордж сложил руки на груди, ботинком поддел камень.

Мейси закончила писать в блокноте, подчеркнула одно слово, подняла глаза, заговорила:

– В подобных ситуациях опасно пороть горячку. Надо сначала разобраться, хоть время и поджимает. Где держат ваших мальчиков, Джордж?

– В Мейдстоуне. Они еще дети, а их к настоящим злодеям посадили.

– Не волнуйтесь. Наверняка ваши сыновья содержатся отдельно от взрослых. Приятного мало, конечно, но опасности никакой. А цыганский табор где расположился?

На этот вопрос ответил Билли, который успел справиться с эмоциями:

– За нашим хмельником. Пройдете по проселку, минуете еще четыре хмельника и выпас – там они и будут, на холме, у леса. В лесу есть поляна, где цыгане разводят большой костер. Как стемнеет, у них там песни-пляски. Вебб – тот на скрипке играет. Есть еще два скрипача. Словом, вечерами нам скучать не приходится.

– А кто у них старейшина?

– Чего? – в один голос переспросили Билли с Джорджем.