– Папа, как ты и просил, я нашла Марка. Вот он, мой Марк.

Встал рядом на колени и обнял Олю, она положила голову мне на плечо. Я расправил её запутавшиеся волосы.

– Как ты думаешь, Оля, он нас слышит? – спросил я, чтобы хоть как-то отвлечь её.

– Не знаю, – отрешённо ответила она. – Надеюсь, что да.

– Оля, тут есть скамейка, пойдём, сядем.

– Да, давай.

Мы поднялись, сели на широкую скамью, стоявшую в проходе между могилами.

– Могила ухожена, – сказал я и снова обнял Ольгу.

– Это бабушка. Она говорила, что часто ходит сюда.

– Ты не замерзла?

– Немного.

– Посидим ещё?

– Да.

Мы побыли ещё немного, потом отправились в обратный путь. Пока ехали, Оля не проронила ни слова. Я тихонько включил радио, чтобы немного заполнить эту тишину.

Доехали быстро. Поставив машину в гараж, пошёл провожать Олю.

– Марк, возьми ключи от гаража и от машины себе.

– Да, но…

– Возьми, Марк, – настойчиво сказала Ольга.

– Ладно, как скажешь.

Медленным шагом мы шли по улице Восстания к дому Ольги.

– Оля, как ты себя чувствуешь?

– Всё нормально, если ты не против, я хотела бы побыть одна.

– Да, конечно.

– А завтра предлагаю съездить куда-нибудь на природу.

– Я позвоню тебе с утра.

– Хорошо.

– Ты, правда, в порядке? – ещё раз спросил я, взяв её за руку, когда мы подошли к подъезду.

– Правда, Марк, не переживай, просто немного грустно.

– Если что, звони мне на сотовый в любое время.

– Ладно, пока.

– Пока.

12

С тех пор, как мы начали использовать автомобиль, жизнь круто изменилась, по крайней мере, для меня-то точно. Ежедневно с Ольгой мы планировали походы в музеи и однодневные поездки по достопримечательностям Среднего Урала, от Ганиной Ямы до Кунгурской Пещеры, от озера Таватуй до монастырей Верхотурья.

Оля с большим рвением стремилась побывать в разных местах. Оно и понятно: почти три года она провела в добровольном заточении в своей квартире, живя одними лишь воспоминаниями о прошлом.

Не могла она находиться долго только в местах с большим скоплением людей, видимо, всё-таки моей защиты ей было недостаточно. Поэтому посещение театров и кинозалов не входило в наши планы. Часто коротали вечера у неё дома, заказывая из ресторанов различные экзотические блюда, или пытались готовить сами по книге рецептов. Три раза в неделю занимались спортом на стадионе.

С Ольгой мне было хорошо. Конечно, я думал о ней и как о женщине, но всегда старался гнать подальше от себя такого рода мысли, оставаясь на позициях хорошего доброго друга.

В один из вечеров, а если быть точным, это было четвёртого ноября, мы решили приготовить слоёные пирожки с яблоками. Оля раскатывала тесто, я готовил начинку. Увидел, что нос её был испачкан мукой.

– Оля, постой, ты вся в муке, – сказал я с улыбкой.

Когда я дотронулся до её носа, она взяла меня за руку.

– Марк, послушай, давно хотела тебя спросить, – после небольшой паузы сказала Оля.

– Я весь во внимании.

– Марк, скажи мне, я нравлюсь тебе?

Предполагал, что когда-нибудь этот разговор должен состояться между нами. Я посмотрел на Олю. Румянец играл на её щеках.

– Нравишься, конечно.

– Марк, я хочу сказать тебе…

– Говори.

– Марк, я люблю тебя.

Повисла неловкая пауза. Но ход оставался за мной.

– Хочешь, давай поговорим? – спросил я.

– Да.

– Оля, это не простой разговор, но мы с тобой друзья, друг другу доверяем и можем говорить свободно о чём угодно. Ведь так?

Оля кивнула в ответ.

– Ты очень красивая девушка и нравишься мне во всех отношениях. Ради тебя я готов на всё. Но…

Тут я немного запнулся, потом продолжил:

– Есть несколько обстоятельств. Ну, во-первых, я уже не так молод. Сорок лет всё-таки… Мне не понятно, что ты нашла во мне?