Институт мы закончили одновременно, в 1996 году. Я устроился в коммерческую фирму, взяли экспедитором, но потом перешёл в отдел маркетинга, за счёт компании получил второе образование.

Алёна устроиться сразу не смогла. Собственно, тогда мы не были уверены, что ей вообще стоит работать. Хотели сначала завести ребёнка. Но прошёл год, два, а там и третий год. Не получалось. Врачи посоветовали нам пройти совместное комплексное обследование.

Тогда я не пошёл с ней. Настолько уверенный в себе, что нашёл повод проигнорировать этот шаг. Обычно мужчины рассуждают так: если детей нет, виновата женщина. Здесь я недалеко от них ушёл, и был полностью не прав, ведь проблема была именно во мне. А я заставил свою жену целый год мыкаться по больницам. Потом, конечно, сходил к своему врачу. Оказалось, дело поправимо. Почти полтора года я лечился и проходил различные тесты, которые, в конце концов, дали положительный результат. Но отношения с Алёной были уже не те.

Через некоторое время у нас родилась долгожданная Сонечка, София Марковна. Счастью не было конца. Мы сдували пылинки с нашей Крохи. Всё, вроде бы, должно нормализоваться. Но с рождением ребёнка Алёну как будто подменили. Отношение ко мне резко изменилось. Для жены я стал сильным раздражителем. Приступы агрессии, больше похожие на ревность к дочке. Не знаю, не мог я тогда это объяснить.

Алёна находила для себя успокоение в еде. Как сейчас принято говорить – «заедала стресс». По понятным причинам жена на глазах стала меняться. Это замечали все, кроме самой Алёны. Пытался её как-то вразумить, намекал, мол, пора остановиться. Но всегда натыкался на фразы, такие как: «Я кормящая мать!..», «Не надо мне в рот заглядывать!..», «Чего ты меня куском хлеба попрекаешь!..» Понял, что делать замечания бесполезно, просто решил переждать этот период.

Но через год мою «мадонну» было вообще не узнать. Расплылась, как говорится, во все стороны. Как следствие, необходимость полной замены гардероба. Я никак не мог понять, зачем Алёна стала красить волосы в неестественно яркие цвета, которые мне нисколько не нравились. Такое чувство, что всё это она делала мне назло.

Наши отношения Алёну совсем перестали интересовать, постельная жизнь сначала стала нерегулярной, а затем и вовсе свелась на нет.

Как-то, после очередной ссоры, я сходил в магазин, купил себе простенькую кровать-раскладушку и, с молчаливого согласия жены, ночью стал стелить себе на кухне. Утром всегда вставал первым и уходил на работу. Возвращаться старался поздно.

Ну, конечно, были у нас и «приступы» мира, которые быстро проходили, возвращая жизнь в своё унылое русло.

Лет этак через пять я взвыл от такой жизни. Да, точно помню, Соне тогда уже исполнилось шесть лет. Мы с Алёной сидели на кухне, ужинали. Я первым начал этот разговор:

– Слушай, давай разведёмся.

Воцарилось молчание. Жена посмотрела на меня, потом отвела взгляд куда-то к себе в тарелку, молча продолжая, есть.

– Алёна, не могу я так больше. Понимаешь? Ведь я живой человек! Наконец, я мужчина! У нас с тобой уже давно нет никаких отношений.

– Ты сам виноват, – холодно ответила она.

– Может быть и так, – продолжал я. – Только вот и ты ничего не делаешь для сохранения нашей семьи.

– Ты прямо много делаешь! Одна работа на уме.

– Согласен, на работе мне интересней, там меня хотя бы понимают.

– Ой, да ладно, по зарплате-то не скажешь, – ухмыльнулась Алёна.

– Да уж какая есть, зарплата, – всё больше заводился я. – Я один работаю, а ты вот дома сидишь, и даже за собой следить перестала, изменилась не в лучшую сторону. Мне уже соседи вопросы задают, думают, что я второй раз женился на другой женщине.