– Ты сказал, что будут обсуждать только возможность проведения переговоров, значит, ничего ещё не решено? – с нажимом на слово «только» спросил Исангаст.

– Совершенно верно, – ответил Эрмегерн. – Более того, у нас уже есть минимум два голоса из шести. Я, разумеется, проголосую против отправки дипломатов, и, насколько мне известно, министр сельского хозяйства, Лидия тоже далеко не восторге от этой идеи. Но, правда, министр торговли руками и ногами за эту инициативу. В общем, шансы на то, что переговоры не состоятся, довольно велики, и я положу все силы, чтобы их умножить до вечернего заседания. Сегодня я обедаю с архимагом Макраном, и будем надеяться, что он примет нашу точку зрения.

У Исангаста на миг перехватило дыхание от прилива благодарности к своему старому другу. Теперь у его парней появились реальные шансы избежать этой самоубийственной миссии.

– Эрмегерн, я…

– Ничего не говори, Исангаст, я знаю, что не любитель много говорить, и я знаю, как ты благодарен. Если всё удастся – проставишься как следует и будем квиты. А теперь мне пора бежать к архимагу, и будем надеяться, что он в настроении слушать. Удачи тебе вечером, дружище, – и, крепко пожав капитану руку, генерал исчез в лабиринте, прошелестев на прощание своим огромным халатом.

Исангаст ещё немного постоял, приводя в порядок мысли и наполняя лёгкие запахом цветов дворцового сада. Наконец, надышавшись, он быстрым шагом покинул лабиринт и направился в казарму. Добравшись до длинного барака, который он и его отряд называли домом, капитан обнаружил, что внутри никого нет. Разумеется, парни в отсутствие главного слиняли куда подальше. Но сейчас оно было к лучшему. Ему нужны были тишина и спокойствие. Запершись в своей комнате и усевшись на койку, капитан крепко задумался, о том, что же будет, если переговоры всё-таки состоятся. Кого из отряда стоит оставить в городе? Какое снаряжение лучше взять? Кто из дипломатов поплывёт на переговоры? Капитан беспорядочно скакал от одного вопроса к другому, потом резко вскочил и принялся мерить шагами свою маленькую комнату. Давно он уже так не волновался.

Наконец, нашагав с целый километр, капитан решил заняться хоть каким-нибудь делом, чтобы отвлечься и успокоиться. К счастью, у него было универсальное средство. Он подошёл к своему рабочему столу, запалил свечу, взял с него свой меч, вдетый в ножны, и снова сел на койку. Медленно извлёк клинок, любуясь игрой огня на тёмной зеркальной глади. Меч был его самой большой гордостью. После отряда, разумеется. Парни любили шутить, что капитан женат на собственном клинке. Точнее, шутили они куда жёстче, но это неважно. Отчасти они были правы.

Его меч был сработан мастерами из Ингтруда – столицы всех гномов и кузнецов. Там располагалось единственное месторождение так называемой «серой» стали. Оружие из этой стали практически не нуждалось в заточке, а уничтожить его было почти невозможно. Исангаст отдал за него целое состояние – все деньги, полученные за победу над Зразгасом, и ещё все свои накопления за десяток лет, но он стоил каждой потраченной монеты. Это был полутораручный меч, или, как его ещё иногда называют, меч-бастард, с широким лезвием, короткой гардой и длинной рукоятью, заканчивающейся толстым кольцом. Носил этот клинок звучное имя Ублюдок. Капитану показалось забавным дать такое имя мечу-бастарду. К тому же он не очень любил вычурные имена для мечей, такие как Длинный Коготь или вроде того.

Вдоволь налюбовавшись клинком, Исангаст стал изучать его на наличие царапин или выщербин, но меч был в идеальном состоянии, как и всегда. Проверив его остроту и убедившись, что он по-прежнему остёр как бритва, Исангаст принялся за полировку, хотя в этом не было ни малейшей необходимости.