Ольга послушно соглашалась:

– Да-да, я понимаю!

– Не меньше чем на полгода! Это, надеюсь, вы тоже услышали? Никаких на два месяца или на три. Вы меня слышите? Минимум на полгода, до самой зимы! Питание – козье молоко. На крайний случай – парное коровье. Если не найдете козу. Но надо найти, вы постарайтесь, мамаша! Свежий творог, масло, свежие яйца. Сон на свежем воздухе – вы меня слышите? Если прохладно – в спальный мешок! Купить в магазине «Все для туриста»! Закаливание начать с обливания ног, дальше – больше, но постепенно! А все остальное, – она постучала пухлым пальцем по тетради, – все остальное я вам написала. – И она почти швырнула Ольге через стол тетрадку.

Дрожащими руками Ольга запихнула эту тетрадку в сумочку и осмелилась:

– Вы меня, пожалуйста, извините! Но у меня сейчас… такая ситуация! В смысле дома! Свекровь… тяжело, неизлечимо больна. Ухаживать некому. Муж почти все время в командировках – геолог. Я… Мне сложно уехать, вы понимаете? Я не могу оставить ее! Да и потом, меня не поймут…

– Ну, решать – вам! – жестко отрезала Розовая, прихлопнув рукой по столу. – Только запомните: упустите время – дочь вам спасибо не скажет, потому что останется инвалидом. Ни семьи, ни детей – будет всю жизнь спасать свою жизнь. А так – у вас есть шанс. Откажетесь – как дальше будете жить? Да и потом, – она замолчала, уставившись на Ольгу, – свекрови вашей, как я понимаю, никто не поможет. А здесь помочь можно. Необходимо. Так что решайте! На все воля ваша. – И она резко встала, давая понять, что разговор закончен.

Поднялась и Ольга, аккуратно положив под розовую сахарницу красную десятирублевку – огромные, между прочим, деньги.

Иришка ворковала с Розовой в коридоре. Увидев мать, почти расстроилась:

– Уходим? Уже? А мы еще придем сюда, мама?

Ольга молчала. Накинув на дочку курточку, посмотрела на Розовую и довольно сухо поблагодарила. Та равнодушно кивнула.

Всю дорогу до дома Ольга молчала. Иришка, потрясенная всем, что увидела, рта не закрывала, с восторгом рассказывая матери о новой знакомой и необыкновенных – слышишь, мама! – игрушках.

Дома, наконец уложив дочку спать и накормив свекровь, Ольга ушла к себе и довольно быстро приняла решение: никакого моря и никаких полгода! Это невозможно! Человек же она, в конце концов! Человек, а не сволочь последняя.

А насчет этой Розовой, так ей, честно говоря, нет никакого доверия, вот. Тоже мне, светило! Полусумасшедшая и, кажется, одинокая тетка. И что там у нее в голове… Нет, ни за что они никуда не поедут! Как после всего этого она посмотрит мужу в глаза?

Но все же позвонила Вере Ивановне, маминой по-друге, которая и навела на Розовую Даму, – сомнениями, разумеется, поделилась. Та рассмеялась и удивилась Ольгиной недоверчивости:

– Инга Станиславовна тебе не подошла? Ну, Оля… Ты меня удивила! Она же бог, эта тетка! Стольких деток спасла! Могу тебе перечислить только среди общих знакомых. Слушать ее надо, и все! А свои сомнения засунь куда подальше, ты меня поняла? – И с воодушевлением взялась перечислять вылеченных и спасенных детей. Это, конечно, впечатляло, но решиться Ольга не могла.

Она попыталась объяснить, что то, что предложила Розовая Дама, – просто невозможно, и все!

– Не-ре-аль-но! – по слогам произнесла она.

Вера Ивановна не перебивала, а когда Ольга закончила, тихо сказала:

– Дело, конечно, твое. Но я бы не пренебрегала советами Инги! Она всегда – в точку. Ни разу не ошиблась, ни разу. В общем, решать, Оля, тебе! И еще подумай, какие у тебя приоритеты. Кому ты больше нужна и кому ты реально сможешь помочь. В конце концов, у твоей несчастной свекрови есть сын.