– Выселю, – произнесла она строго. – Прямо сейчас!

– За что? – испугался даже я, пока девчонки наверху перекрикивали друг друга.

– За… за это, – тыча пальцем не находила та слов.

– Это не мы, – пропищала Лопухова.

– А кто? – замахнулась бабуля метлой, веря, что может достать ею до третьего этажа.

– А вы посмотрите по округе, – развел я руками.

Та в самом деле принялась оглядываться, тут как раз выскочил из подъезда Козловский. Увидел свою тачку и заорал громче Лерки и ее подружки.

– А чего это у вас в женском общежитии делают парни, а? – обратился я к грозной охраннице, кивая в сторону мажорчика, которому, кажется, было не до нас.

– Горыныч, – донеслось сверху.

– Демидов, – вторил Лопуховой другой голос.

– Привет, дамы, – взмахнул я им рукой, пока те думали, что перед ними преподаватель.

А если они считали так, то ко мне претензий ноль.

– Тимофей Сергеевич, а мы еще не готовы к пересдаче, – брякнула Леркина подружка растерянно.

– Встретимся в конце января, – пропел соловьем, ловя взгляд Лопуховой на себе. Недоверчиво так смотрела, будто подозревала в чем-то.

– Нет уж, – вдруг выдала моя бывшая, – я сейчас спущусь, хочу кое-что проверить.

По тону понял, что проверить она хотела меня.

Упс! Пожалуй, пора была валить!

5. Глава 5

– А можно с тобой? – канючила Лариска, сидя на кровати и болтая ногами.

– Нет, – прихорашиваясь, отрезала я. – Там только богини. Только без бывших! – подняла я указательный палец.

Лариска моргнула, скрестила руки на груди и губы надула, явно обидевшись. Ну я действительно не могла ее взять. Сама вот с опозданием увидела рассылку, едва не пропустила во всей этой канители с Горынычем. Он-то лишь и умел, что добавлять проблем, а сам выходил сухим из воды раз за разом.

– А я что не богиня? – забормотала Лариска, скинув тапки и устраиваясь под одеялом. – Я тоже хороша. И одинока!

– У тебя нет зависимости от твоего Яковлева. И ты сама его бросила… – напоминала я ей детали, – в пятый раз, между прочим!

– А это так важно?

– Да! А мне рога наставили, вообще-то!

– А еще ты просто любишь его вот и все! – надавила Ларка на больную мозоль.

– Кого? – насупилась я, понимая, что та задела за живое.

– Горыныча своего среднего, да? Может, простишь бедолагу?

– Еще чего! – отложив в сторону расческу, присела я на старенький стул. – Такое не прощают. Да и он не сильно-то об этом мечтает!

– Пропал совсем с радаров? – зевнула Лариса, подперев щеку кулаком.

Я задумалась, не зная, озвучивать ли свои подозрения или нет.

Может, и действительно пропал, а может, и не все так чисто. Но развивать эту тему, причиняя себе излишнюю боль, я не горела желанием. Меня и без того обида душила, хоть я и вида старалась не показывать.

И только такие же подружки по несчастью знали, как погано на душе. Они сами прошли через предательство, пережили как-то, научившись радоваться вновь мелочам.

Кого-то судьба потрепала сильнее, кого-то чуть меньше, но общее у нас было одно – зависимость от этих неблагодарных!

И это так замечательно, наверное, что нам выпал шанс встретиться вживую, обнять друг друга, продемонстрировать поддержку не только на словах. И, возможно, окончательно подвести черту под прошлым, оставив его в мусорной корзине.

Я переживала, но вместе с тем с неким азартом ждала вечера. Тем более вроде как удалось замять дело с разбитым окном.

Я сначала боялась, что вычтут из стипендии, но потом… уж не знаю, кто расстарался, но все списали на упавшую сосульку!

В общем, мы с Лариской отделались лишь испугом, к нашему-то счастью.

– А что вы там делать будете-то? Бывших снова обсуждать? Или кого нового склеите?