– К нему не забраться, слишком прямые стены, – заметил Сфинкс.

Я рефлекторно проверила это. И правда. Место очень хорошо подходило для засады. Если здесь случится пожар, может сгореть целый район Бриджа!

Гулльвейг попыталась достать заклинателя стрелами, но они сгорали в жаре его магии. Нужно было делать это раньше!..

Я попробовала снова ударить его молниями, но они отлетели и развеялись, будто бы наскочив на невидимую преграду.

Становилось жарче.

– Нужно бежать! – призвала я.

Гулльвейг и Сфинкс вроде бы кивнули, но, сделав пару шагов вон из переулка, я заметила, что Гулльвейг остановилась и только потом я поняла почему. Сфинкса окутывала алая пелена. На сей раз, он был в сознании, но двигаться не мог. Посмотрев на нас, он приказал нам продолжить бежать, но Гулльвейг ответила ему яростным отказом.

С приятным синеватым сиянием она сотворила щит и встала около Сфинкса, чтобы закрыть его, несмотря на то, что тот кричал ей немедленно бросить его и бежать отсюда. Это движение было благородным и светлым с ее стороны, но бесполезным с точки зрения здравого смысла. От такого, еще даже не законченного заклинания, загоралась соломенная крыша под ногами заклинателя, и плыло перед глазами от жара.

Я сделала несколько шагов в сторону, никак не имея возможности решиться, что же мне в конечном итоге делать: бежать, прятаться под щитом, как звала меня Гулльвейг – или как-то спасти ее и Сфинкса?.. Очень захотелось осуществить последнее, но я не знала, как, и это незнание выводило меня из себя.

Сфинкс все еще кричал что-то Гулльвейг, не имея возможности оттолкнуть ее. Гулльвейг все еще кричала что-то мне, подзывая рукой. А я смотрела на них и видела, словно замедленными, слышала приглушенными и стояла на месте как вкопанная.

«Это не может закончиться вот так, пожалуйста, помоги мне», – подумала я прежде, чем ощутила ужасный жар, который зажег кожу и заволок глаза.

Я проснулась от чувства боли в области лба и правого глаза. Голову стягивала тугая повязка. Я лежала на чем-то мягком и ощущала чистоту и… холод. Перед глазами я не сразу разглядела… потолок?..

Рывком сев, я чуть не упала обратно в постель, потому что закружилась голова. Но я быстро пришла в норму, поскольку думала, что попала в засаду, в которой нужно было срочно принимать решения. Когда я снова могла нормально видеть, я разглядела перед собой… Сфинкса!

Я хотела радостно воскликнуть его имя, но он только уже привычно прижал палец к своим губам и скосил глаза куда-то мимо от меня. Когда я посмотрела туда же, то увидела сидящую возле меня Гулльвейг. Она выглядела измученно и сопела, наполовину облокотившись на мою кровать. Ее правая рука была целиком перебинтована, а кожаный доспех наполовину обгорел.

Радуясь тому, что Гулльвейг тоже была жива, я улыбнулась и снова посмотрела на Сфинкса. Он не снял капюшон даже в помещении. И на моих глазах бесцеремонно вытащил из моей сумки пергамент и походную чернильницу. Я также увидела некоторые свои вещи на краю кровати, в том числе и этот дневник с рисунками возле него! Моему возмущению не было предела. Увидев это, Сфинкс лишь спокойно снова жестом попросил меня не шуметь.

Пока я беззвучно ругалась на эльфийском в потолок, он поднялся и направился вон из комнаты. Я провожала его возмущенным взглядом. Он ответил мне жестом, попросив лечь обратно и, наверное, отдохнуть. Но я не хотела отдыхать! Особенно после увиденного!

Я медленно, чтобы не разбудить Гулльвейг, вылезла из-под одеяла, аккуратно встала на ноги с другой стороны кровати, быстро собрала рисунки, вложила их в дневник и направилась за Сфинксом. По дороге я с облегчением отметила наличие своего кольца на пальце.