Я помню, как когда-то, спустя несколько лет, я спросила обладателя некогда спасших меня рук Его имя, на что Он ответил:

«А как бы ты сама назвала меня?»

«Думаю, что после всего пережитого нами – другом», – ответила я.

«Какое интересное слово… мне нравится».

Настаивать я не стала.

С тех пор я возжелала знаний бо́льших, подробностей мироустройства так, словно удвоила саму себя. Мы стали единым целым. У нас были общие стремления. Я чувствовала себя защищенной, хотя продолжительное время была разумной нежитью, и больше никому не доверяла. До определенного времени.

Мне было сто тринадцать лет. Новое имя я выбрала себе сама спустя пять лет, как и должна была по традиции. Теперь меня звали Лекта и никто, кроме моего верного друга, живущего за моим некогда замершим сердцем, долгое время не знал его. Прошлое осталось в прошлом, и тогда я надеялась, что там оно и останется.

За пятьсот пятьдесят три года мы исходили все леса Южного континента. Я наблюдала за жизнью других рас издалека, тайком пролезала на корабли для быстрой переправы на другие территории внутри континента, подбирала исторические и магические книги с трупов, доставала их из разоренных городов или караванов, – они больше не были никому нужны. Я научилась травничеству, изучила руны и письмена всех рас своего Плана, стала подмечать даже самые мелкие детали и овладела языком животных. Именно они научили меня договариваться. Я помогала им; добывала пропитание, лечила или защищала, а они помогали мне, – охраняли, указывали путь, грели или проверяли информацию. Сделки с ними всегда были честными; животные не умели лгать. Я делала заметки в этом дневнике, но самое важное оставляла ожогами на своем теле: это был мой возраст, полезные заговоры, изобретенные мной по пути следования за интересными по цвету нитями магии и… имена. Однако я не могла вспомнить тех, кому они принадлежали. Но я почему-то была уверена, что эти имена важны для меня.

Из-за моего теперешнего места обитания я не раз сталкивалась с лесными эльфами. Они отличались от большинства высших эльфов более низким ростом, крепким телосложением, не такой выдающейся длиной ушей и традицией рисовать на коже лесные символы. Я уступала им в скорости и маскировке, но кое-чему научилась, наблюдая, когда мне это позволяли. Они не нападали, как могли бы, совершенно точно помня давнюю обиду после раскола единой расы эльфов много тысячелетий назад, но держали дистанцию.

Когда я поняла, что они не будут пользоваться ситуацией и мне не грозит от них очередная смерть, я успокоилась и ответила взаимностью. Ненавязчиво, я готовила им лекарства, применяя знания высших эльфов в сфере медицины, помогала раненым животным, используя заклинания исцеления от моего Покровителя с Верхнего Плана, участвовала в погашении пламени близ их поселений. В ответ я узнавала еще больше о природе через призму знаний лесных эльфов. Мы обменивались традициями, вместе сочиняли новые эльфийские песни, пели и танцевали. Однако я строго следовала своему собственному запрету вновь сближаться с кем-то.

Но вот однажды, наступил день, когда я поняла, что больше не получаю новых знаний; все, что я уже могла изучить, я изучила. Более интересные книги стали стоить денег, знания, более ценные, охранялись тщательнее и передавались тайно, а простое наблюдение больше не казалось информативным. Я ощутила острую необходимость в добыче монет, которые в наступившее время стали менять на информацию, поэтому решила отправиться напрямую к живым существам иных рас. К тому же, они могли знать ответы на некоторые зародившиеся в моей голове вопросы с тех же самых книг или ситуаций, которые в них никак не объяснялись. Например, что грозило моему Покровителю за вмешательство в ход жизни другого Плана?.. Ведь Он не дал мне умереть, а Планы для того и существовали; они делили проживающих на них существ по степени силы для сохранения баланса. Но, если некоторые его представители запросто могли перемещаться между иными Планами, это нарушало многое…