Поэтому он стал регулярно ходить в пищеблок и внимательно слушать разговоры: не упомянет ли кто имени Лизы – что видел её, встречался или созванивался. То есть вполне мог сообщить ей о сильно изменившейся внешности Аргунова. Пока было тихо.

Завтра он позвонил ей ближе к концу дня:

– Это Саныч. Транспорт потребуется?

– Нет. Отец уже взял мою машину из ремонта. У него знакомые в автосервисе. Так что я на своей.

– Рад был помочь. Звоните, если что!

И вежливо попрощался – никаких романов, что вы, что вы. Он пожилой бородатый дяденька, который старается быть полезным ближним. И не больше. Так что сохраняйте спокойствие, юная леди!

Теперь некоторое время нельзя попадаться ей на глаза. И продумать две вещи: если при следующей встрече она спросит, кто он (в смысле работы, как минимум), у него должен быть вразумительный ответ и второе – если каким-нибудь образом случится так, что она его разоблачит, у него должно быть заготовлено разумное объяснение. Дополнительно – постоянно следить, не возникнет ли тема Лизы в разговорах сослуживцев, а если возникнет, то в каком контексте. Будет ли упомянуто о нём, Аргунове, в разговоре с Лизой тем, с кем у неё будет контакт. И просто Бога молить, чтобы о нём никто и не вспомнил – ни в каком плане. Потому что тогда…

Менять свою квартиру он не хотел – он когда-то её очень тщательно выбрал, потратил около года на полное переоборудование под свои нужды и запросы, но проблема была в том, что Лиза могла знать этот адрес. Поэтому он договорился с другом, бывшим сокурсником, что он, Павел, когда-нибудь сможет пожить у него в доме день-другой. А друг поживёт у него.

– Маскировка? – весело спросил Костя.

– Именно. Если ты вздумаешь что-то переставить – уж будь добр, позови в гости, чтобы я был в курсе. Потому что я не знаю, когда мне понадобится твоя квартира и понадобится ли вообще. Но если да, я должен быть готов продемонстрировать, что я тут дома.

Они обменялись ключами, чтобы, если возникнет потребность, они просто вечером поехали по новому адресу и вошли, как в собственный дом. Конечно, квартира Кости не шла ни в какое сравнение с его домом, но куда важнее было сохранение инкогнито.

Лизу он не беспокоил, даже не стоял больше вечерами возле её работы или дома – она ведь теперь знала его машину и могла быть сильно удивлена, обнаружив её рядом. Но поскольку квартира Кости находилась примерно в трёх кварталах от новой работы Лизы, то Аргунов иногда позволял себе побродить в том районе по магазинам или посидеть в кафе. Мало ли, вдруг она тоже сюда заглянет. Но она не заглядывала никогда – садилась в машину и уезжала. Даже на обед она не выходила, а явно либо пользовалась издательским кафе, либо приносила еду с собой. Либо не обедала вообще, ограничиваясь кофе. Два-три дня в неделю она вообще работала дома, что ужасно огорчало Аргунова – она лишала его шанса на случайную встречу. А крутиться вокруг её дома он не рисковал.

Лиза позвонила сама во второй половине сентября.

– Это Лиза, вы меня не забыли?

– Забыть такую красивую девушку было бы позором для любого мужчины!

Она, видимо, не ожидала такого ответа, потому что несколько растерялась. Но продолжила:

– Вы меня так тогда выручили, а я вас никак не отблагодарила. Я надеюсь, вы не откажетесь от нескольких баночек солений-варений? У тёти Тани, сестры отца, в этом году был огромный урожай. И она раздаёт их всем, включая и меня. И всех наших знакомых. Так как?

– Если я в числе ваших знакомых, приму с благодарностью. Куда подъехать за подарками?

– К дому моих родителей. Там машина отца, загруженная под самую крышу. Приезжайте вечером, часов в восемь. Устроит?