Джейн Ким. Империя Восходящего Солнца, префектура Нагасаки, город Нагасаки, 18 января 2012 года

Джейн вышла из серой подворотни – внутри кварталов улицы были безлюдны и невзрачны. Ещё одно напоминание о реальности.

Двери ресторана были строго под лепестком, под его кончиком. Колонны из чёрного мрамора в некоторых местах немного выделялись – круглые со рваными краями дырки были столь искусно заделаны, что практически не отличались от остальной текстуры и цвета колонн.

«Пулевые отверстия. И их много. Хорошая тут перестрелка была», – подметила Джейн.

– Мисс Отсуки Томоки? – спросил хостес в красном традиционном японском кимоно. Джейн окинула взглядом крупного мужчину.

«Надо же, европеец. Чем его заманили сюда, чтобы просто дверь держать?»

– Да, это я. – Девушка кивнула.

Портье открыл дверь, и Джейн прошмыгнула внутрь. В зале горел приглушённый свет: лампы – словно свечи, свет от них слегка вздрагивал, колыхался.

Статный европеец вёл за собой – он шёл с прямой спиной, кимоно нисколько не сковывало движения, и портье словно плыл над полом.

Крутая парадная лестница на второй этаж – везде сочетание чёрного и золотого, а иногда и вкрапление розового – стилизованных лотосов.

Второй этаж встретил Джейн лёгким гулом – гости ресторана разговаривали вполголоса, что не характерно для жителей Империи Восходящего Солнца.

«Так странно наблюдать за японцами в деловых костюмах да с нравами, как у европейцев. Непривычное место».

Мужчина вёл Джейн за собой мимо столиков, почти к концу зала. Девушка старалась не оглядываться, чтобы не смотреть на посетителей, хотя искоса наблюдала за происходящим.

«Тут собрался весь цвет администрации и теневого мира. Слишком много здесь людей из той папочки для ознакомления от разведки».

Джейн привели к отдельно стоявшему круглому столику, за которым сидел патологоанатом. Одинокая свеча горела в подсвечнике в центре стола. Хидэтаки Казуя смотрел в панорамное окно, подперев голову.

Портье плавно остановился, словно всю жизнь стоял вот на этом самом месте рядом со столом. Он сцепил руки – рукава кимоно полностью их скрыли – и заговорил:

– Казуя-сама, – портье склонил голову, – Отсуки Томоки-сан прибыла.

Патологоанатом кивнул, а портье отодвинул стул и указал рукой на него. Всё это опять было проделано со свойственной этому человеку грацией.

Джейн на секунду растерялась от такого гостеприимства, но потом медленно сняла пальто, давая Хидэтаки насладиться своим эффектным видом. Тот следил за каждым её движением, пожирая взглядом. Австралийская разведчица протянула пальто портье и поправила причёску. Джейн присела, и европеец пододвинул к ней стул, а затем исчез.

– Добрый вечер, Отсуки Томоки… – врач запнулся, явно не зная, как правильно обратиться к ней.

– Можно просто Отсуки, Хидэтаки-кун, – разрешила ситуацию Джейн.

Патологоанатом расплылся в улыбке. Всё его внимание было приковано к спутнице-журналистке. Даже когда пришёл тот европеец, поставил бокалы и налил в них красного вина, Хидэтаки не заметил ничего.

Джейн взяла в руки бокал, немного взболтала напиток, чтобы посмотреть на стекающие по стеклу маслянистые разводы, затем она принюхалась к содержимому и, не обнаружив лишних запахов, только потом сделала один маленький глоток, пробуя вино на вкус. Девушка поставила бокал на стол, провела пальцем по хрустальной каёмке.

Хидэтаки вздрогнул, словно очнулся от транса, и сфокусировался на Джейн.

– Что… вы желаете отведать, Отсуки-сан? – с запинкой проговорил патологоанатом.

– На твой вкус, Хидэтаки-кун. – Джейн улыбнулась и поставила стакан на стол.