– Ну, а дальше-то что? Повезло тебе?

– Повезло-то повезло. Жив остался, да только глаз один она вырвала. Сказала, чтоб не заглядывался на то, что не по чину. Поэтому я тебе советую парниша – молчи, да не отсвечивай. А лучше, не попадайся ей на глаза, не дерзи, не смотри на нее. Дольше проживешь.

Наутро Безымянный уже не чувствовал трений между рабами. Может сказался рассказ одноглазого, объединивший всех, может быть общая незавидная судьба и страх смерти. Зачем что-то делить, если не все надеются дожить до утра. А еще всех сплачивал монотонный труд на том самом винограднике. Жара как и всегда стояла неимоверная, усиливаемая шумом моря, до которого было рукой подать, но охладиться в нем было невозможно. Вокруг ходили надсмотрщики, раздающие удары палками зазевавшимся рабам.

Безымянный, единственный не страдавший от жары и работы, спокойно и быстро собирал ягоды, выполнял все команды, хотя удары его нисколько не смущали – боли он также не чувствовал. Не понимая зачем, он старался помочь самым слабым, в тщетной попытке хоть так их защитить от гнева.

– Эй, ты, раб, подойди сюда! – крикнула невесть откуда взявшаяся хозяйка.

Безымянный подбежал к ней, стараясь не смотреть ей в глаза.

– Как тебя зовут?

– Безымянный.

– Да. Безымянный. Настоящий раб, без рода, памяти и имени. Такие мне и нужны. Смотри мне в глаза!

Он спокойно посмотрел – бездонные голубые глаза, прекрасные черты лица, золотые волосы.

– Вижу, ты помогаешь тому молодому рабу, делаешь работу за него. Думаешь, ты этим поможешь ему? Нет, только хуже сделаешь. Эй, управляющий.

К ней подбежал высокий черный мужчина с палкой.

– Вон тому рабу отвесить 10 ударов палкой, чтоб больше не принимал помощи и делал все сам. А ты, Безымянный, смотри. Это из-за тебя. Не думай, что я не вижу.

Управляющий медленно подошел к парнишке, сильный удар ноги сбил его на землю. Как молот обрушились на него десять ударов. Первый разбил лицо, второй и третий пришлись по рукам, которыми тот пытался закрыться, по ногам и спине. Когда управляющий закончил, парень только тихонько всхлипывал, попытался подняться и тут же упал, держась за ногу.

– Вот, Безымянный. Теперь можешь ему помочь, отнеси его в подвал. Если к утру оклемается, будет жить. А нет, ну, что ж. Его смерть будет на твоих руках.

Безымянный не выразил лицом своих мыслей. Молча подошел к парнишке, как можно более аккуратно поднял его и под взором остальных рабов понес его к зданию.

– Эй, а вы чего уставились? А ну, работать! – рявкнул управляющий.

В подвале было прохладно и немного сыро. Узкое зарешеченное окно давало немного света. Безымянный положил парнишку на пол, поскольку ни стола, ни скамеек не было. Парень не мог разогнуться, каждое движение причиняло ему боль. Безымянный посмотрел на тело и будто увидел все его рано сквозь кожу – сломанные кости рук и ног, порванные сухожилия, разрыв органов.

“Это ж как надо было бить, чтобы нанести такие увечья?” подумал он.

“Помоги ему” – услышал он знакомый голос. Обернувшись. он увидел Эсфию.

“Как?”

“Вера и желание помочь. У тебя этого достаточно. Никто сейчас тебя не видит и не сможет помешать насмешками”.

“Я не могу. Не получится”.

“Если ты не сделаешь, то он умрет. Может не завтра, но с такими ранами не живут. Ты хотя бы попробуй”.

Безымянный посмотрел на изувеченное тело, потом в глаза парнишке, такие пронзительные, и в груди у него проснулась жалость, перед взором пронеслись картинки тысяч и тысяч замученных ради развлечения людей. Он почувствовал, как тело его наливается силой их силой, призывавшей его помочь несчастному. Он воздел руки над телом и сказал невесть откуда явившиеся слова: