Диан опустил револьвер, с нажимом сказал:

– Сиди тихо, Кейс, – и застучал по миниатюрной клавиатуре, лежащей у него на колене.

– Похоже, тебе известно ровно столько, сколько всей моей сети. Впечатление такое, что у этого джентльмена какое-то соглашение с якудза, а сыны бледных хризантем способны надежно укрывать своих друзей от глаз любопытных вроде меня. Других каналов у меня нет. Так что давай перейдем к истории. Ты сказал – история?

– Война. Ты был на войне, Жюль?

– Война? Да какая там война! Всего-то три недели.

«Броневой кулак».

– Известная операция. Неужели вам перестали преподавать в школе историю? Большой и мерзкий послевоенный политический футбол, вот как это называется. Уотергейт чистой воды. Эти бонзы, Кейс, военные шишки из Мурашовника… Где это было? Маклин, что ли?.. Отсиделись в бункерах, все такое… большой скандал. Пустили коту под хвост добрую толику молодого патриотически настроенного пушечного мяса в целях проверки шибко новых технологий. Как всплыло позже, они знали о русских охранных поясах. Знали об эмпах – магнитном пульсационном оружии. И все равно послали туда ребят, просто посмотреть, что из этого выйдет. – Диан пожал плечами. – Пушечное мясо для иванов.

– Кто-нибудь из тех парней выбрался оттуда?

– Господи, – вздохнул Диан, – это была настоящая бойня… Но все-таки двое или трое вернулись. Одна из команд. Захватили советский военный вертолет… Тебе вообще-то следовало бы об этом знать. Долетели на нем до Финляндии. Но у них не было кодовых паролей для входа, и финские ПВО сшибли их ко всем чертям прямо на границе. Дела спецназа, – Диан потянул носом. – Кровавая баня.

Кейс кивнул. Все вокруг было пропитано запахом консервированного имбиря.

– Сам я всю войну прокантовался в Лиссабоне, – продолжил Диан, откладывая пистолет. – Прекрасное место – Лиссабон.

– В действующих частях, Жюль?

– Можно считать, что нет. Но я видел работу наших ребят. – Диан улыбнулся своей розовой улыбкой. – А что война может сделать с рынком – любо-дорого смотреть.

– Спасибо, Жюль. Я твой должник.

– Не бери в голову, Кейс. И – счастливо.

Потом Кейс говорил себе, что этот вечер с самми не заладился с самого начала и что еще пробираясь следом за Молли по коридору, толкаясь у билетных касс и медленно проходя вместе с толпой внутрь через прозрачные воротца, он уже чуял это. Смерть Линды…

После его свидания с Дианом они отправились в Намбан, где он выплатил Вейджу свой долг пачкой новых иен, выданных Армитажем. Вейджу это понравилось, его парням это понравилось меньше, что же касается Молли, то она переминалась позади Кейса с ноги на ногу в восторженном и хищном напряжении и вызывающе улыбалась, очевидно, страстно желая, чтобы молодчики Вейджа дали повод. Покончив с этим, они вернулись в «Чат», выпить пива.

– Зря тратишь деньги и время, ковбой, – сказала Молли, глядя, как Кейс достает из кармана куртки октагон.

– А в чем дело? Хочешь попробовать?

Кейс протянул таблетку девушке.

– Дело в твоей новой поджелудочной железе, Кейс, а также в дополнительных отводах в печени. Армитаж велел встроить тебе обвод для этого дерьма. – Она постучала по октагону красным ногтем. – Ты теперь биохимически неспособен воспринимать кокаин и амфетамины, вот и все.

– Черт, – выругался Кейс. Посмотрел на октагон, потом на нее.

– Съешь его. Съешь хоть дюжину. Ничего не будет.

Кейс проглотил таблетку. Никакой ответной реакции не последовало.

Три пива спустя Молли спросила Раца насчет боев.

– Самми, – лаконично ответил Рац.

– Я пас, – сказал Кейс. – Я слышал, они там убивают друг друга.

Через час она уже покупала им билеты у костлявого тайца в белой майке и мешковатых регбистских штанах.