Посовещавшись, родители через знакомых устроили его работать туда, где как им казалась, его опыт из кладовки, не пропадал даром. Единственным таким подходящим местом, оказался полиграфический комбинат, где было отделение, которое готовило к массовой печати цветные иллюстрации. Все рисунки художников для детских книжек и учебников, все цветные фотографии для книг и журналов, проходили через это отделение. Там стояли огромные репродукционные фотоаппараты, и была большая фотолаборатория, где цветные оригиналы раскладывали, разделяли, на отдельные краски. В общем, процесс отдалённо напоминал то, что Алёшка делал в своей кладовке.

Алёшку согласились взять туда учеником, с испытательным сроком. Дело показалось интересным. Никто не толкал в шею, главным требованием была борьба за качество, и любые эксперименты направленные на это, приветствовались начальством. Привычно забурившись, но теперь уже не в кладовку, а в настоящую лабораторию, Алёшка потерял счёт времени и затопил печатный цех внизу. В мойке остался большой лист плёнки, сливное отверстие заткнулось, и вода пару часов лилась на пол. От экспериментов Алёшку отвлекли, внезапно забегавшие печатники второй смены, из цеха что внизу, которые не могли понять, откуда течёт. Сказали, что вода уничтожила две тонны бумаги….

До Алёшки дошло сразу, где течёт, и он дико испугался. Всю вторую смену, он вычерпывал воду и мыл полы в лаборатории, желая скрыть то, что натворил. Но на него никто не подумал, решили что случайность. Наоборот, похвалили за энтузиазм.

Постепенно Алёшка усвоил, каким образом рисунки и фотографии попадают в книжки. Вся технология создания иллюстраций была очень несовершенной. Художники проклинали и бумагу, и краски, и вообще всё с этим связанное. Но сами рисунки и фотографии, тоже были плохими. Слушая бесконечные споры доходившие до скандалов, Алёшка пришёл к выводу, что на самом деле, всем просто на всё наплевать. Однажды он открыто об этом высказался, что очень не понравилось местному начальству. Его обвинили в демагогии, и едва не выгнали. Спас лишь его несознательный, незрелый возраст.

– Неужели ты не понимаешь, что в наших условиях, это невыполнимая задача! – говорил мастер производства, – а ты, молодой болтун! Вот, когда сам что-то сделаешь, вот тогда рот и открывай. А пока, ты ученик на птичьих правах. Тебе надо учиться у старших товарищей.

Учиться проклинать всё вокруг, Алёшка не хотел. Он вспомнил про свои фотографии цветов, и принёс их в цех. Так или иначе, в этом цехе работали те, кто профессионально занимался воспроизведением цветных изображений. Они были в теме, и работу оценили. Алёшка сразу вырос в их глазах. Больше никто не разговаривал с ним свысока.

– А сколько тебе за это заплатили? – поинтересовался мастер.

– Никто не платил. Это никому не нужно. Я для себя делал.

Такое признание, сделало Алёшку сумасшедшим в глазах всего цеха. Оказывается, он не только делал это бесплатно, но и наоборот, ещё и сам платил за материалы.

– А ты покажи в издательстве. Там за такое платят, – посоветовал мастер.

– Да не знаю я, где такое издательство, где за это платят, – Алёшка даже мысли не допускал, что мастер говорит серьёзно.

– Как не знаешь? Всё что мы делаем, приходит к нам из издательства. Они платят за всё. Они заказчики!

– Неужели, за фотобумагу заплатят?

– Если им подойдёт, то заплатят и за бумагу, и за хлеб с маслом.

– А это где, как туда попасть?

– Я дам тебе адрес, иди прямо сегодня. Я тебя отпускаю.

– Неудобно как-то. У меня на штанах заплатки. Это, папины старые штаны, перелицованные, чтобы мне на работу ходить. Мне бы, сначала переодеться.