Моника крутилась тут же. Залезать в чертополохи, ей, чувствуется, не хотелось. И она издалека протягивала Анджею руку помощи. Тот отчаянно тянулся, не меняя своей скрюченной позы, но дотянуться не мог, и поток его красноречия становился всё забористее и забористее.

Лера пыталась восстановить последовательность событий, приведшую Анджея в столь плачевное состояние, но у неё не получалось. Скрюченность ещё можно было бы объяснить тем, что ему неожиданно спину прихватило. Но зачем было лезть в заросли местных бурьянов?

Заметив появившихся на поляне Валерию и Тоцкого, Анджей взмолился о помощи. Лера, конечно, всей душой сочувствовала его бедственному положению, но, желание лезть в чертополохи у неё, как и у Моники, было не достаточно жгучим. Она помнила предостережение Филиппа, что не все местные растения безобидны. Не про эти ли репейники он говорил, что их колючки вызывают зуд?

И тут стало с предельной ясностью очевидно, что лезть в бурьяны придётся Тоцкому. Он мрачно поинтересовался у страждущего:

— Дьер Анджей, как вас туда занесло? — и хладнокровно вступил в чертополоховые тернии.

— Тут, знаете ли, такое дело… — начал невразумительно мямлить Анджей, которого Тоцкий не очень-то деликатно выносил из репейников под мышкой.

У Леры сразу же закралось подозрение, что всё происходящее не более, чем спектакль, затеянный Анджеем с коварной целью. Первая часть некого плана, который приведёт Тоцкого и Валерию в «романтическую» западню. Пока, правда, она плохо понимала, как скрюченный попечитель, облепленный колючками, собрался их в эту западню вести.

Тоцкий поставил Анджея на траву и стал снимать с себя репьи, которых успело нацепляться огромное множество. Попечитель тоже силился освободить себя от колючек, насколько ему позволяла его скрюченная поза.

— Это я виновата, — шепнула Лере подошедшая Моника. — Я не специально… не думала, что всё так выйдет…

Вид у неё был растерянный.

— Я, разумеется, рассчитывала на то, что он на меня клюнет, но не предполагала, что так быстро и до такой степени… — как-то издалека начала Моника.

Валерия, сгорая от любопытства, ждала продолжение исповеди. Причём тут, что Анджей на Монику клюнул? Вот если бы в этих чертополохах они с Тоцким застали обоих, то вопросов бы не было.

— Нам Энтони велел дождаться вас здесь, а сам повёл остальную группу вниз к медовому ручью — набрать воды. Она особенная. Её в чай можно добавлять — вкус изумительный… — снова повело Монику немного в сторону.

— А Анджей-то как в чертополохах оказался?

— Мы с ним вас ждали. Беседовали о том о сём. Я старалась ему понравиться. А как мужчине понравится? Надо говорить о нём в восторженных тонах. Это только считается, что девушки клюют на красивые слова, а на самом деле — всё наоборот. Основная слабость мужчин — уши. Говори мужчине, какой он бесподобный — и он твой.

Это, конечно, было новое слово в искусстве обольщения, но Лере по-прежнему не терпелось узнать, каким таким макаром обольщаемый Моникой Анджей оказался в репьях.

— Мы про природу заговорили. Я ему возьми да скажи, как здесь красиво, и как мне местные цветы нравятся. Вот он и решил сорвать для меня цветок. Я ведь перед этим уже успела ему напеть, какой он галантный…

Вот теперь картина более-менее прояснилась. В зарослях чертополоха кое-где проглядывали невысокие растения с крупными соцветиями, чем-то напоминающие цветы сирени. Видимо, за одним из таких цветков и отправился Анджей. Только, по всей вероятности, он не очень знаком с местной растительностью и Филиппа слушал не внимательно — вот и не догадался о коварности репья.