Провожу ладонями по изгибам тела и отмечаю, что платье, и, правда, идеально сидит. Словно вторая кожа. И как только с размером угадал? Хмурюсь, вспоминая его лицо. Почему богатые, наделенные властью люди, позволяют себе настолько обнаглеть? Почему считают, что им все дозволено? Бесспорно, Зафар – красивый мужчина, даже очень. Но это не значит, что все без исключения должны пасть к его ногам!

Амина уже несколько раз меня поторопила, переживая о том, что Зафар слишком долго ждет. Ничего, подождет, ничего с ним не случится. Надо же, как он их всех тут выдрессировал. Слова лишнего сказать не смеют и ходят по струнке.

Снова чувствую, как переполняет справедливая злость, но сдерживаюсь – мы уже прошли на открытую веранду, и я застываю в изумлении. С высоты третьего этажа открывается великолепный вид. Оказывается, дом Зафара находится на первой линии пляжа, и куда не глянь – везде открытое море. И лишь едва заметно белеет призрачная полоска песка. Передо мной открывается персидский залив. Я вдруг ясно представляю вечерний закат, вижу, как огромное красное солнце устало ползет за горизонт, а небо озаряется кровавым светом. Волшебно…

– Ты прекрасна.

Вздрагиваю, услышав голос Зафара. Он встает из-за стола и идет ко мне. В белоснежном хлопковом костюме со вставками золотых нитей, он похож на миллионера с обложек журналов. Приблизившись вплотную, он внимательно осматривает лицо, берет пальцами за подбородок и склоняет ко мне голову. Так низко, что мне хочется отпрянуть.

– Я счастлив, что ты моя женщина.

– Я не твоя женщина. – Возражаю я и смотрю ему прямо в глаза.

– Пока еще не моя. Но будешь. Пошли к столу.

Я молча иду за ним, и мысленно проклинаю. Только при одном воспоминании о Мишке все внутри меня переворачивается. Как он там? Ищет ли меня? Наверняка он не находит себе места и перевернул в компании все верх дном. Знаю, что он не успокоится, пока не найдет меня. Мой Мишка…на глаза наворачиваются слезы.

– Не нужно слез, Аин. Просто подожди, и я сделаю все, чтобы ты меня полюбила.

– Это вряд ли. – Я решаю, что нет смысла объявлять бойкот, и беру с тарелки круассан. – Я никогда не смогу соблюдать ваши традиции. Мы – разные.

– Заметь, я не прислал тебе хиджаб. – Зафар многозначительно поводит бровью, – потому что знаю, что тебе это непривычно. Но если мы будем выезжать в город или на пляж, тебе придется закрывать лицо. Это не обсуждается. Аин, я не люблю ходить вокруг да около. Скажу прямо. Я влюбился в тебя мгновенно. И некоторое время пытался избавиться от этого наваждения. Но, как видишь, ничего не получилось, и ты здесь. Да, возможно, я поступил неправильно, но ты женщина, и примешь это с благодарностью, несмотря на свой крутой нрав. Как и прежде, я предлагаю тебе сделку. Будь со мной эти двенадцать месяцев. Если по истечению срока ты решишь вернуться домой, я не стану препятствовать. Всего двенадцать месяцев.

Я смотрю на посерьезневшего Зафара и не могу понять, зачем ему это нужно. Но он опережает мой вопрос:

– Я не хочу с тобой бороться и пытаться усмирить силой. Я хочу просто любить тебя и радоваться жизни. Зачем все усложнять? Просто будь со мной, а потом примешь решение. Поверь, ты сама не захочешь возвращаться на родину.

– Все, что я хочу, это вернуться домой! – запальчиво выкрикиваю я ему в лицо, раздражаясь от того, что этот араб так непреклонен. Видите ли, он уверен, что его должны обожать и раболепно целовать ноги. Ну, он явно ошибся – со мной подобное точно не пройдет. Он еще пожалеет, что похитил меня!

– Аин. – Зафар вздыхает, весь его вид словно «кричит»: так уж и быть, сегодня я потерплю твои выходки, – поверь, я сам не думал, что когда-нибудь решусь увезти с собой русскую женщину против ее воли. И я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Но пройдет немного времени, и ты привыкнешь, я не буду казаться тебе ужасным похитителем. И ты полюбишь меня.