Агафья бросилась на помощь. Ни минуты не колеблясь, перемахнула через забор. Благо собаки не было. А то неизвестно, чем бы закончилась её прыть. Да и соседи отсутствовали. Их пригласили в гости. Вот и заночевали у родственников.

Она открыла дверь в коровник и увидела Зорьку. Несмотря на то, что та была первотёлкой, у неё сильно отекло вымя. Огромным пугающим шаром выпирало оно из-под живота. Но Агафья знала: чем больше набухло вымя, тем лучше! Будет много удоя. Кроме того, у коров во время стельности сочится молоко. Бывает, они просыпаются в молочной луже. Этого тоже не нужно бояться. Главное, не трогать вымя! Иначе можно спровоцировать ранний отёл. А это ни к чему. Всё должно идти в согласии с природой, и, прихватив пустые вёдра, Агафья пошла к калитке.

На улице не было ни души. Понимая, что её могут увидеть, она тем не менее всё равно подошла к колодцу. После отёла Зорьку будет мучить жажда, и некоторые коровы, отелившись, выпивают четыре и даже пять вёдер воды. В зависимости от собственного веса. Потому, взявшись за металлический вороток, она толкнула ведро. Прижимая ладонью воротину, регулировала скорость падения. Наконец ведро булькнуло в воду. Правда, подъём оказался не столь быстр. Но Агафья справилась и два полных ведра принесла в коровник.

Когда вошла, довольная Зорька вылизывала коричневого с белыми пятнами телёнка. Второй, по всей видимости появившийся первым, уже пытался встать на ноги. Агафья вылила вёдра в поилку и снова ушла к колодцу. Она принесла ещё два ведра и дождалась, пока Зорька вдоволь напьётся. После отправилась к себе. Зорьке предстояли приятные хлопоты. Телят нужно было кормить.

Агафья вошла в родной двор и огляделась, какой бы ещё работой заняться. До рассвета далеко и на глаза попала веранда, пристроенная с другой стороны дачи. Эту веранду старик использовал под мастерскую. Бывало, дневал и ночевал в ней, ведь когда-то его умелые руки кормили семью. Нынче же он изредка изготавливал что-либо для соседей или местной ребятни. Они любили старика и частенько наведывались в гости. Возможно, потому, что ко всем он относился с уважением, и невзирая на возраст, внимательно слушал, чем делились ребятишки.

Агафья решила на веранде прибраться, открыла дверь и включила свет. В нос ударил запах самосада и деревянных опилок. Она пробежала взглядом по мастерской и обнаружила верстак. Тот стоял в центре и служил рабочим местом. На верстаке крепились тиски и наковальня, формой как голова быка. По всему было видно, верстак достался старику от отца и был изрядно пошарпан, но исправно служил и ещё послужит. Было б кому на нём работать.

В правом углу веранды стояло три табурета. На одном банка с водой, до половины заполненная окурками. Видимо, старик опасался пожара, потому окурки всегда тушил в воде. У дальней стены громоздился шкаф. Местами с него слезла краска и проступило дерево. Из-за этого создавалось впечатление, будто шкаф выкрашен небрежно. Широкие окна веранды были пусты. Занавесок не имелось, но везде висели карнизы. Из-за этого днём там гостило солнышко. Вечером его сменял абажур. Нависая над верстаком, он позволял работать в тёмное время суток.

Агафья прикоснулась к наковальне. Холод металла отозвался. Она отдёрнула руку и решила разобрать поверхность верстака. На нём лежали плоскогубцы, ножницы, отвёртка, моток толстой проволоки, куски поролона и бечёвка. Внимательно разглядывая то, из чего сотворена, Агафья не могла понять, что её так тревожит и волнует? Трогая поролон, ощущала нечто родное…