– да нет, я не о том, – спохватился Денис, – просто ты и панк-рок…

– я люблю хорошую музыку, независимо от жанра, а вообще, мне из короля и шута много чего нравится, – ответила Злата и снова, ударив по клавишам, наполнила зал той же музыкальной темой, – жизнь музыканта коротка, но вера в рок крепка, – пропела она высоким, почти оперным голосом, – и микрофон опять возьмёт рука бессмертного Горшка…, – Злата улыбнулась и закрыла клавишную крышку, глядя на обалдевшего Дениса, – ладно, хватит пока музыки, хлеб подоспел, пойдём в поход собираться.

Тёмно-коричневая корка свежеиспечённого хлеба аппетитно лоснилась под лучами врывающегося в окна кухни полуденного солнца. Злата завернула его в белый с красным орнаментом льняной рушник и положила в корзину. Уже возле двери Денис остановился и ощупал карманы

– да, чуть не забыл, – он извлёк из шортов три смартфона, – можешь на зарядку поставить?

– конечно, давай, – Злата, забрав телефоны, ушла на второй этаж, а Денис остался у двери с корзиной в руках. Ещё раз окинув взглядом гостиную он заметил спуск на ещё один нижний этаж.

– а там что? – спросил он вернувшуюся Злату.

– там… – она на мгновение замялась, – там склад всякого барахла отцовского, ну пойдём уже, – девушка открыла дверь и потянула Дениса за собой, взяв его за руку.

Паром, плавно покачиваясь на сверкающих водах капризной Волки, медленно двигался к берегу. Злата, легко и неуловимо улыбаясь, задумчиво смотрела вперёд. Её светлые волосы ласково трепал лёгкий ветерок, колыхал и подбрасывал их в такт мелкой качки деревянного плота. Денис завороженно и не таясь смотрел на прекрасную спутницу, его с головой накрыло ощущение того, что счастье здесь, счастье вот оно, что лучше быть уже не может. «Застынь, мгновение, ты прекрасно», – так должен был сказать Фауст Мефистофелю, когда будет готов отдать ему свою бессмертную душу. Денис был готов отдать и душу, и руку, и сердце, и голову на отсечение, лишь бы вечно стоять на этой небольшой палубе и любоваться нежной и прекрасной Златой, наслаждаться моментом, наслаждаться жизнью.

– глазки поломаешь, – вдруг прервала полёт его мысли Злата, – на мне узоры не написаны и цветы не растут.

– извини, – Денис смущённо отвёл глаза, – ты просто очень красивая… Любуюсь…

– ладно, – она широко улыбнулась, – платы за просмотр не беру.

Плот причалил к берегу, и Денис шагнул на вымощенный камнем пирс. Он подал Злате руку, после чего, не отпуская нежной ладони, зашагал по жёлтому песку к лесной просеке.

Лес сегодня был солнечным и загадочным, таящим и скрывающим какую-то тайну, он стрелял стволами огромных сосен, качающимися даже от небольшого ветра, ухал внезапно проснувшимися средь бела дня совами, наполнялся лёгким щебетом летних птичек-однодневок. Денис вёл Злату за руку, но, на самом деле, вела его она. Наконец, миновав чащу, сплошь усеянную буреломом и вывернутыми ураганом корнями, они вышли на небольшую поляну, всю покрытую серыми камнями, в центре которой находился огромный валун с плоской вершиной. Присмотревшись Денис понял, что камни вокруг гигантского валуна расположены по расходящейся спирали.

– вот здесь мы хлеб и оставим, – уверенно сказала Злата.

– это какое-то культовое место? – полу шепотом спросил Денис.

– да нет, – пожала плечами девушка, – голый расчёт: змея – рептилия, а значит хладнокровная, а значит, – она подняла вверх указательный палец, – она будет искать камень, чтобы погреться на солнце, и искать будет камень по размеру. Логично? Логично! – подытожила она и расстелила на валуне рушник, – уж молодой, сбрось рог золотой, – прошептала Злата и положила на разостланное полотенце свежий ароматный каравай, – а теперь, – торжественно произнесла она, – у нас с тобой пикник!