Стрела прошла через всё тело насквозь, вылетев где-то в районе копчика упыря, и, умчавшись дальше, попала ещё одному кровососу в живот. Нападающий вмиг сгорел, опадая пустым костюмом на мои колени, но одежда так и не успела ко мне прикоснуться. Я использовал перемещение Каменного Амбала: мои стопы были подхвачены камнем, что волной толкнула меня, относя в сторону, а заодно и выпрямляя всё тело, ставя обратно на ноги. Параллельно с перемещением я притянул телекинезом стрелу из живота не сдохшего обратно в левую ладонь и тотчас всадил её в глаз очередного стелящегося по земле бегуна. Оперенье заменило собой лопнувший глаз, а 70 сантиметров древка из лунного серебра пронзили мёртвое сердце, разжигая в нём погребальное пламя.

Я вновь крутанулся, прокручивая в ладони лук Энсаора тетивой от себя, чтобы подставить её напрыгнувшему упырю сверху прямо в рот. Тетива попала ему в неестественно раскрытую пасть и, прорезав щёки, легко пошла дальше. Его голова распалась на две части: нижняя челюсть отвалилась вниз, а сам череп, оставив на шейных позвонках ровно срезанную затылочную часть, отлетел в сторону. Однако безголовое тело продолжило жить, вот только безумным зверем. Оно потерялось в ориентации и, проскочив мимо меня, принялось дико махать руками и раздирать когтями воздух.

И к этому моменту упыри сообразили, что прямыми атаками голой мощи меня не достать. Они резко подались назад, накидывая на скалящиеся хищные и уродливые лица капюшоны и маски и обнажая оружие. Их матово-чёрные лезвия было невозможно различить во тьме, это не был металл: очередной материал Ночных Выверн – клинки были из чернейших костей, что поглощали саму темноту. И они не издавали ни шума от рассечения воздуха, не производили самих колебаний воздуха, их движения в пространстве были неразличимы. Я не видел движения лезвий. Мог лишь угадывать атаку по движениям рук вампиров, что и сами принялись расплываться во тьме, сливаясь с ней, и это только если я предугадывал положение меча или кинжала в кистях рук. И вурдалаки принялись филигранно фехтовать, нанося по мне удары группой со всевозможных сторон, беря своим количеством, сработанностью группы и непредсказуемостью ударов. Я лишь успел закрутиться ужом, отбивая несущуюся ко мне невидимые лезвия. Но мой первый же финт с широкой прокруткой меча перед собой оказался даже очень сносным. И я, накидывая на себя каменное усиление тела из Школы Каменный Амбал, мгновенно перевоплотился из ужа в смертельную гадюку. Доставшийся мне меч от Рэйджи намного превосходил рангом их невероятные клинки. И моё удачное парирование с произошедшей серией блоков в дребезги разбило костяные лезвия атакующих, что, разлетаясь осколками, обдавали шрапнелью всех близстоящих нетопырей. От них те издохли не в пример хуже, чем от последующих попаданий по телам моим, вернее, стеклянным лезвием меча Рэйджи. Тем не менее я наконец пустил вход настоящую магию.

Ближайший упырь провалился под землю по грудь. Это я создал каменный мешок под его ногами, что вмиг сомкнулся, раздавливая его торс. Тот ещё успел опереться руками об пол, чтобы быстро вытянуть тело из ямы, вот только поднял он уже половину торса. Я не успел его прикончить, так как нанёс в выпаде колющий удар по очередному подскочившему, но тут тело, казалось бы, уже пронзённого мною, расплылось дымкой, которая обтекла лезвие и умчалась прочь. Я кинул Инфернальный Огонь вместо, где живая и стремительная мгла принялась уплотнятся: раздался пронзительный вопль разлетающейся кусками горящей тьмы. По полу покатилась волна, пытаясь опрокинуть юрких эквилибристов, вот только то была волна из каменных шипов, что пронеслась бешенным ежом. Безусловно, часть острых сталагмитов обламывалась об легендарные доспехи упырей, вот только мои заклинания наносили и божественный урон, так что колючий гребень собрал изрядную жатву, опрокидывая тела с пронзёнными стопами и голенями на землю, а после проворачивая их, как мясорубка. Мой счёт убийств продолжил Звёздный Клинок, что неожиданно вылетел из моей левой руки, и метровым отрезком унифицированной энергии, пролетев дугой несколько метров, уничтожил сразу двоих вампиров, без сопротивления плазмой половиня тела. После чего я притянул его обратно. У меня был полный контроль над этой светящейся плоской палки. Контроль сродни телекинезу, но только лишь одного объекта. Я сжал светящуюся рукоять чистой энергии белейшего света. Казалось, что саму реальность выдрало в том месте, где был меч. Но такое впечатление создавалось лишь потому, что вокруг царила кромешная тьма, которую разрывало светом.