Я ехидно взглянул на Таньку – она, кажется, была впечатлена не в лучшую сторону. И я решил больше сестру не расстраивать.

– Они пробудут здесь пять дней, а потом мы все вместе вернёмся в город. Яр тоже будет с нами, ему спешить некуда. – И глаза её просияли.

– И Яр останется? Вот здорово!

Надо признать, я и сам был рад, что Яр, обязавшийся привести этих практикантов, останется вместе с лагерем. Он – товарищ здравомыслящий, куда более собранный, нежели Валентин (так часто с успехом выступающий в роли клоуна), и куда более предсказуемый, чем моя сестрица. Предсказуемость, знаете ли, черта замечательная, а здесь, в условиях диких, вообще становится равносильной надёжности и вызывает исключительно доверие. Спорить не стану: и с Валентином, и с сестрой я чувствую себя уверенно – но в компании Яра могу себе позволить расслабиться и временно переложить ответственность на него, к тому же быть убеждённым в том, что, пока я наслаждаюсь природой, с отрядом ничего страшного не произойдёт.

Земля под ногами стала мягче – мы сошли с тропы вглубь леса. Обозначенное синим лоскутком материала дерево осталось позади, провожая нас мохнатыми ветвями. Мы же и оставили здесь эту метку – синий обрывок от заведомо испорченной блузки. Блузка одной недоделанной туристки стала тряпкой, спустя три часа после выхода из города, когда на пути встретились первые заросли смородины – и мы решили, что раз уж кофта всё равно испорчена, пустить её на… метки. В итоге, вполне себе симпатичная блузка стала прекрасным ориентиром на пути от нашей стоянки к роднику.

Начался резкий спуск, и мы с сестрой прибавили шаг. Сумерки леса спустились подобно туману, здесь стало прохладнее, но ветер стих, лишь иногда от лёгких вдохов природы чуть подлетали Танькины тёмные волосы.

– Миш, а почему мне друзей нельзя брать в походы?

– А мы тебе не друзья? – осведомился ехидно я.

– Друзья, но с вами я уже была в походах много-много раз.

– Тань, – с ноткой укора, присущего, скорее, старшим сестрам, чем старшим братьям, сказал я, – ну а ты не видишь разве, по каким местам мы ходим? Тут и связь-то не ловит. Понимаешь, не выдерживают нормальные люди таких путешествий, не выдерживают. А их родители тем более. Люди слабые существа.

– Ну я мальчишек возьму. Они сильнее.

– К сожалению, Тань, принадлежность к мужскому полу вовсе не гарантирует принадлежность к сильным людям, а принадлежность к числу сильных ничуть не мешает быть женщиной. Поэтому, не показатель.

Таня разочарованно опустила глаза. Бедная девочка: она даже понятия не имеет о том, что сильнее пяти своих сверстников, взятых вместе; она не способна пока понять, что кто-то другой не получает удовольствия от таких вещей, которые становятся чем-то бесценным только с приходом мудрости. Видел бы я в её окружении хоть кого-то, кто выдержал бы наш образ жизни, взял бы под свою ответственность и по собственной инициативе, а так… пусть уж лучше носится Танька по обрывам наперегонки с Валентином и купается под водопадами с Яром, а с друзьями из города – дерётся в школе и не жалуется.

– Ты странно к людям относишься, – вдруг выдала сестрица.

– Это почему? – хмыкнул я.

– Тебя послушать, можно подумать, что нигде, кроме гор, нельзя встретить нормального человека. – И более доверительно добавила: – это не только моих друзей касается.

– Это потому что я знаю, что горы – это прекрасная проверка на прочность. Смотришь на человека и представляешь его с нами в походе – и сразу видно, кто он на самом деле.

Танька заведомо победно улыбнулась.

– Но проверка – это своеобразный шанс, не правда ли? – риторически спросила она, глядя на меня исподлобья. – Ведь, проверяя человека, ты уже подразумеваешь, что у него есть возможность стать тебе ближе.