Боровский еще раз перебрал в уме все возможные варианты и произнес твердо, без тени сомнения:

– Изготовлять подобные стаканы, по моему мнению, есть смысл только в том случае, если снаряжать их отравляющими веществами – ОВ. Это, без сомнения, осколок химического снаряда.

Профессор положил кусок металла на стол и добавил:

– К сожалению, ничего не могу сказать вам об этой проклятой начинке…

…Боровский давно покинул кабинет, а полковник еще долго сидел недвижимо, погруженный в раздумья самого неприятного характера. Наконец он встрепенулся, повел широкими плечами и поднял трубку внутреннего телефона.

– Иннокентий Васильевич? Только что у меня был Боровский. К сожалению, он полностью, ни о чем не будучи предупрежден заранее, подтвердил самые худшие опасения наших экспертов. Он тоже полагает, что это осколок химического снаряда, и никакого другого. Разрешите зайти к вам? Слушаюсь.

Полковник положил в кожаный портфель несколько папок, опустил туда же осколок, предварительно завернув его в бумагу, и вышел из кабинета.

Ко времени описанного разговора советская разведка уже знала, что немцы приступили к массовому выпуску отравляющих веществ нового типа, превосходящих по силе своего воздействия на живой организм все ранее известные газы и яды. Поступили сведения и о том, что новые отравляющие вещества испытывались на заключенных в гитлеровских лагерях смерти. Смерть во время испытаний наступала почти мгновенно, даже если на жертвах были противогазы. Установили также, что рецептура газов разработана в лабораториях «ИГ Фарбениндустри», на ее же предприятиях освоено и массовое производство их. Снаряды изготовляют фирмы «Крупп» и «Унион». Отравляющим веществам были присвоены кодовые названия «табун», «зарин», «циклон», но установить их химический состав не удалось.

21 марта 1942 года Председатель Совнаркома И.В. Сталин получил через английского посла Керра личное и секретное послание Премьер-министра Великобритании У. Черчилля. В числе прочего в письме были и следующие строки:

«…2. Посол Майский был у меня на завтраке на прошлой неделе и упоминал о некоторых признаках того, что немцы при попытке своего весеннего наступления могут использовать газы против Вашей страны. Посоветовавшись с моими коллегами и начальниками штабов, я хочу заверить Вас в том, что Правительство Его Величества будет рассматривать всякое использование ядовитых газов как оружия против России точно так же, как если бы это оружие было направлено против нас самих. Я создал колоссальные запасы газовых бомб для сбрасывания с самолетов, и мы не преминем использовать эти бомбы для сбрасывания на все подходящие объекты в Западной Германии, начиная с того момента, когда Ваши армия и народ подвергнутся нападению подобными средствами.

3. Представляется необходимым рассмотреть вопрос о том, следовало ли бы нам в соответствующий момент выступить с публичным предупреждением о том, что таково наше решение. Подобное предупреждение могло бы удержать немцев от добавления нового ужаса к тем многим, в которые они уже ввергли мир. Прошу Вас сообщить мне, что Вы думаете по этому поводу, а также, оправдывают ли признаки подготовки немцами газовой войны это предупреждение.

4. Вопрос не имеет особой спешности, но, прежде чем я приму меры, которые могут навлечь на наших граждан эту новую форму нападения, я должен, конечно, иметь в своем распоряжении достаточно времени для приведения в полную готовность наших противохимических средств».

29 марта И.В. Сталин ответил У. Черчиллю:

«…Выражаю Вам признательность Советского Правительства за заверение, что Правительство Великобритании будет рассматривать всякое использование немцами ядовитых газов против СССР так же, как если бы это оружие было направлено против Великобритании, и что британские военно-воздушные силы не преминут немедленно использовать имеющиеся в Англии большие запасы газовых бомб для сбрасывания на подходящие объекты Германии.