Ты смотрела на него некоторое время, на его силуэт, на копну чуть влажных волос на твоей подушке, почти не веря тому, что произошло, потом укрыла его одеялом, задернула плотнее штору, чтобы свет уличного фонаря не падал ему на лицо и не разбудил. Ты ушла в его комнату, и уснула в его постели.

Ты проспала. Его уже не было дома. Может, это и к лучшему, подумала ты, потому что совершенно не представляла, как сможешь встретиться с ним взглядом. И как теперь жить в одной квартире? И ты не исключала и даже боялась, что его выгнали с утра из дома те же мысли. Ты так плохо знала его тогда!

Чайник был холодным. Уже остыл, или мальчишка не завтракал? Ушел голодным? Черт! Ты чувствовала себя виноватой. А впрочем, не ври себе: ты чувствовала себя… необыкновенно. И еще тебе было немного страшно. Ты включила на кухне телевизор, послушала какую-то озабоченную тетку и вдруг засмеялась. Ты давно уже не смеялась одна. Поводов не было. Не считая старого фильма «Большой Лебовски», который ты стащила у папы.

Ты приготовила себе правильный капучино и долго пялилась в телевизор, не понимая ни одного слова, как будто там говорили на марсианском языке. А потом занялась обедом. Но мальчишка не пришел. И тебе расхотелось есть. И работать тоже расхотелось, и читать, и дышать, и жить. Ты поняла, что нет у тебя больше никакого «братика». Потому что тогда все произошедшее минувшей ночью иначе как инцестом назвать будет нельзя.

Откуда он знал? Кто его научил? Когда он успел? Или это дается человеку при рождении? Боженька выпустил его в мир мужчиной.

Ты вошла к нему в комнату и включила его компьютер. Ты никогда не искала его в соцсетях, но сейчас тебе казалось это необыкновенно важным. Ты открыла его закладки. Тысячи подписчиков. «Фанаццкие фанатки». Толпы на все готовых девчонок – его ровесниц. А что ты хотела? На что ты рассчитывала? Он же известная в определенных кругах персона. А ты подумала, что, если он живет в твоей квартире, то он – твой? Нет, конечно, до вчерашней ночи ты об этом вообще не думала. И теперь не будешь. Он – ничей. Он есть только у себя самого. Но если раньше, до этой ночи, ты спокойно могла ему позвонить, поинтересоваться, придет ли он обедать, то теперь ты не могла даже позвонить – ты не знала, как сможешь заговорить с ним.

И вдруг ты поняла. Да, ты отчетливо осознала, что с квартирантом тебе придется расстаться. Потому что это – невозможно. Он не должен был этого делать. Не должен был позволять себе… С чего он взял, злилась ты, что ему позволено? Кто он такой, чтобы позволять себе подобные вольности? Какой-то мальчишка… Так все странно и глупо вышло… Но во всех словах, которыми ты описывала себе ситуацию, во всех этих «позволять себе» «вольности», звучало одно, главное – воля. Как корень и обстоятельство, характеризующее личность. И, похоже, воли ему было не занимать.

На рабочем столе его компьютера ты увидела текстовый файл и открыла его. Это было похоже на торопливые дневниковые записи, непонятно, кому адресованные. Возможно, скопированные и сохраненные из его собственного закрытого аккаунта в какой-то из соцсетей. Публичность не оставляет место личному в Сети. Наверное, эти записи относились к его жизни до шоу. И ты прочитала последнюю страницу.

решил все нахрен везде поудалять… всё надоело…

только вернулся…)… странно, но вы меня цепляете)… Я удивлён вашей работой, я получил незабываемое удовольствие))) я очень вами вдохновлён)))…

не хочу быть фанерщиком…

не нравится… уже… почти бесит…

лучше… нравится)… очень…почти тащусь…)

все-таки слили, гады… хотя)… уже выбрал кое-что для себя)…