Только вот увидеть её вместе с каким-то старым хреном в качестве мужа не готов был. Уж если и променяла его, то на кого-то получше надо было. Ведь мамаша так мечтала об успешной партии для Эльзы. О красивой жизни, о блестящей карьере лучшей в мире классической пианистки, замужем за достойным, образованным мужчиной. Где всё это? Почему с ней теперь этот старик? Неужели всё равно было, под кого лечь? Судя по досье, которое накопал его сослуживец Аброр, работавший в силовых структурах, старпер этот – её же собственный научный руководитель. Он чуть не избил этого маразматика, который, похоже, своими методами пытался привязать к себе Эльзу. Она ему – молодое тело и ласку, он ей – помощь в защите кандидатской диссертации. Возможно, ещё какие-то договорённости у них есть, он пока не знал. С какой стати он думал о ней всегда хорошо и сам же защищал от собственных нападок в её сторону, если она ничем не отличается от той же Маргоши? Только лицемерно прикидывается чистенькой, а сама замаралась по локоть в грязи. Мамаша-монстр и её, в конце концов, превратила в такую же циничную суку, которая глазом теперь не моргнёт в попытках продать себя повыгоднее.

– Ты опоздала на две минуты, – сердито проговорил Рустам глядя на Эльзу, которая итак очень торопилась на их допзанятие. Он сидел в самом последнем ряду читального зала.

– Я… Булочку купила тебе. Будешь? – по правде говоря, Эльза сама была очень голодна после уроков и быстро заточила свою по пути, торопливо запивая всё холодным чаем на ходу.

– Зачем?

Библиотекарь шикнула на них, делая замечание, чтобы они потише вели себя. Эльза подсела к нему и шёпотом ответила:

– Ну, нам сидеть тут долго, наверное. Хотела чтобы ты подкрепился. Я вот еле на ногах стою после уроков, например. А потом ещё и в музыкалку идти.

Могла не говорить, он расписание её занятий наизусть помнил. Узнай она, насколько досконально он изучил всё о её образе жизни, обходила бы за километр. Понимал, что его сталкинг дуркой попахивает, но остановить себя не мог. Пытался пару раз ведь. Каких только мыслей не приходило в голову, пока на тренировке истязал себя. Боялся за неё сильно. Вдруг приставать в тёмном переулке будут, обидят, испугают или расклады похуже вообще, о которых даже думать боялся, не то что вслух говорить. В итоге, с двойным усердием следил за ней, осознавая, что в этом есть что-то нездорово-одержимое.

– Позже поем, но больше так не делай, – буркнул он тихо, забирая булочку из её протянутой руки, – В еде не нуждаюсь.

– Я не поэтому, Рустам. Просто хотела…

– Я понял. Давай начнём уже. Не хочу до ночи здесь сидеть, – грубовато получилось.

Нахмурился ещё больше от своего тона и поведения. Открыл книгу и пододвинул её тетрадь поближе к себе, чтобы посмотреть, где у неё низкие оценки. Хотел начать объяснять материал по этим разделам. Тут же залип на её аккуратный, ровный почерк с красивыми, почти каллиграфичными завитушками на концах букв. Так только она писала в классе, залюбуешься. Творческой личности вроде неё сам бог велел, конечно, такой почек иметь, но уравнения решать он особо не помогает ей.

– Э… Да, конечно, – Эльза расстроилась, что ненароком огорчила его. Не понимала, что он как подачку расценить может её жест, – Извини, если обидела.

Вздохнула от того, что так нелепо сейчас начинаются их совместные занятия. Рустам заметил её досаду и поняв, что перегнул немного, решил сгладить момент. Откусил булочку и с аппетитом жуя, прошептал:

– Не обидела. Перепиши пока 311(в), доем и объясню как решаются такие функции.

Она потянулась через него за ручкой в свой рюкзак, который рядом ним лежал и задела волосами руку Рустама. Он тут же почувствовал её запах и замер. Пожалел сейчас, что согласился заниматься. Не получится максимально отстраниться и сосредоточиться на алгебре, как бы он ни старался. Да уж. Год будет тяжёлый.