– Увы, не получится. Даже при огромном желании – если бы оно у меня было, – в отместку съязвила девчонка. – Это суперустойчивая краска! Могу только налысо побриться, если угодно. А что, буду лысой принцессой!

Госпожа Кукут молча развернулась и вышла. Видимо, образ синеволосой принцессы был все же предпочтительнее.

Тана быстренько просмотрела кипу одежды на кровати. Платья, украшенные вышивкой, лентами, кружевами и прочими старомодными бабскими штучками, сунула в шкаф. Однако в самом низу кипы нашелся весьма оригинальный наряд: костюм из широченных брюк, туники и легкого кардигана, длинного, почти до щиколоток, все части в смежных сизо-синих тонах. Также прилагался широкий пояс из черной кожи, украшенный серебряными бляшками. Недолго думая, Тана надела костюм и встала перед зеркалом, добытым в чулане: а что, очень даже неплохо! Ей всегда шел синий, хоть чуточку выделял бледно-голубые глаза. А еще она стала выглядеть как-то по-другому. Взрослее, что ли…

Босые ноги мерзли на каменном полу – коврик из того же бездонного чулана оказался маловат, нужно будет еще один поискать. Тана наклонилась, чтобы снова обуть любимые ботинки, и тут только заметила коробку у кровати. В коробке была обувь: туфельки разных фасонов – мечта любой барышни, пара башмаков на шнуровке – был бы неплохой вариант, если бы не высокий каблук (это чтобы все парни в замке оказались ниже ее, что ли?). А на самом дне лежали сапожки, как для некоторых народных танцев – Тана в подобных плясала чардаш, когда занималась в студии хореографии, там ведь не только классику ставили. И она не удержалась, примерила. Тонкая замша обтягивала ногу, словно гольфы, прочная, но гибкая подошва делала поступь мягкой и бесшумной. И это была самая удобная обувь, какую ей когда-либо доводилось носить!

В итоге она осталась в сапожках, а ботинки и туфли задвинула под кровать. Для приличия следовало хоть как-то преобразить шевелюру. Вот только выбора особого не было – волосы у нее были тонкие и непослушные, никакую укладку не держали. Наскоро стянув их в тугой пучок (опять же по многолетней балетной привычке), Тана еще раз глянула на себя в зеркало и отправилась к соседке – проверить, как та справляется с задачей.

Оказалось, никак. Дивия сидела на кровати, обложившись новыми платьями, и выглядела совершенно обескураженной.

– Что не так? – сходу осведомилась Тана.

Девочка подняла на нее большие печальные глаза – точь-в-точь как у оленя или косули.

– Не могу поверить, что это все мое…

– А чье же еще? Мне не по росту, Марго не по размеру – у нее обхваты раза в два шире твоих, – рассудительно заметила гостья. – Так что не дрейфь, подруга, живо переодевайся. Ты что-то уже выбрала?

Дивия лишь растерянно заморгала.

– Понятно. Тебе помочь? Только потом не жалуйся – вкус у меня, как видишь, своеобразный.

– Мне нравится твой вкус, правда!

В итоге они выбрали нежно-зеленое платье свободного покроя, с завышенной талией, что немного скрывало нездоровую худобу приютской воспитанницы. Башмачки на удобных каблуках придали ей роста, что тоже было нелишним. Пока Дивия с восторгом шуршала юбками и поскрипывала новой обувью, Тана оценивающе оглядела подругу с головы до ног.

– Нормально, – последовал вердикт. – Хотя бы не выглядишь первоклассницей… Только косынку убери наконец.

– О нет! – Дивия испуганно схватилась за голову.

– Почему нет? Приросла, что ли?

– П-почти… Т-то есть, нет, но… лучше не снимать.

– Типа из религиозных соображений? – осторожно спросила Тана.

– Что? – Дивия еще больше округлила глаза.

– Ну, типа вера не позволяет?

– А-а… нет. Просто… болезнь у меня… давно, еще с детства, – нехотя призналась Дивия и, всхлипывая, стала развязывать косынку. – Болезнь, конечно, вылечили, но велели голову постоянно мазать… особым средством, каждый раз после мытья волос… А я мазь с собой не взяла, не успела… И теперь боюсь… – из-под сползшей на затылок косынки показались пряди слипшихся пыльно-серых волос.