Айнаш, не так давно ставшая председателем кондоминимума собственников квартир, в который вошли два десятка домов, сразу же положила свой наметанный глаз на квартиру Ильи, выделив ее из общей массы, даже не заглядывая в документы, которые обычно давали более точные сведения о долгах владельцев перед КСК и другими коммунальными службами. Опознать квартиру людей, достигших социального дна, для нее не составляло особого труда. Простой взгляд снаружи уже мог многое сказать. Немытые годами окна, полопавшаяся краска на рамах, потемневшие, не видевшие долгое время стирки занавески, старая дощатая дверь, не соответствующая новым суровым реалиям, когда как все вокруг давно установили железные двери, защищая свое жилище от участившихся краж и грабежей, – все это были признаки того, что в квартире царят запустение и безнадега.
Покупка местного металлургического комбината иностранным инвестором, вновь наладившим работу на предприятии, включая своевременную выдачу заработной платы. Повсеместное появление частных банков и внедрение ими такого неизвестного прежде вида ссуды, как ипотека, вдохнули в город новую жизнь и, соответственно, взвинтили цены на недвижимость. Многие пустующие квартиры на окраине города, брошенные их бывшими жильцами на произвол судьбы в середине и конце девяностых, вновь стали обретать стоимость и стали быстро приватизироваться новыми хозяевами, прибывшими из сельских регионов и других частей страны. Ничего не стоившие до этого квартиры за пару лет положительных преобразований стали стремительно дорожать и к началу двухтысячных оценивались в две-три тысячи долларов, а чуть позже перевалили за отметку в несколько десятков тысяч в зависимости от расположения в городе, состояния дома и этажа, а также от размера висящих на ней долгов перед коммунальными службами.
Пустующие многоэтажные дома с зияющими темными окнами, в спешке брошенные когда-то покидающими страну своими хозяевами, с приходом на предприятие инвестора и нормализаций обстановки на нем быстрыми темпами самовольно были заселены коренными жителями страны, вынужденными в поисках работы и пропитания двинуться в города. Не удовлетворимый резкий рост на жилье и цен на него привел к появлению массы любителей поживиться на этом поприще. Одной из таких и стала председатель КСК Айнаш. Как же, иметь доступ к информации о квартирах и их жильцах – и не воспользоваться этим?! За тот короткий период, что она руководила новоиспеченной организацией, Айнаш уже успела вкусить сладких плодов своей деятельности. Все было до банальности просто: имея в руках не только информацию, но и кое-какую власть и зная о долгах владельцев квартир за тепло, водоснабжение и электричество (а, как правило, если владелец квартиры был должен какому-то коммунальному предприятию, то имел долги и перед остальными), Айнаш научилась анализировать их финансовое положение и не только. Таким образом она намечала для себя потенциальных жертв. А личное знакомство с владельцами жилья, которое она посещала под вполне благовидным предлогом, уже добавляло последние штрихи к их портрету и позволяло ей определить, кто перед ней: беззащитная жертва или человек, способный постоять за себя и за свою собственность.
После знакомства Айнаш с Ильей, поводом для которого были ее служебные обязанности председателя КСК, она, якобы желая урегулировать долги Переделкина перед кондоминимумом, начала часто посещать его квартиру. Вначале она пыталась назойливо и ненавязчиво уговорить Илью обменять его двухкомнатную квартиру на комнату в общежитии с небольшой доплатой, о чем ее как-то попросила одна старая знакомая, желавшая улучшить свои жилищные условия посредством обмена или покупки недорогой квартиры поближе к центру, конечно же, пообещав самой Айнаш щедрые комиссионные. Упрямый Илья на уговоры не поддавался и все время вежливо ей отказывал. Но Айнаш была из когорты тех людей, которые если их выкинуть из дверей, отряхнувшись, полезут обниматься к тебе через окно, не учитывая твое желание, не спрашивая у тебя разрешения, не интересуясь твоим мнением. Ее посещения становились все более частыми, а разговоры – все более настойчивыми. Она на своем ломаном русском приводила Илье уйму аргументов: про долги, про соседей, которые ненавидели его за постоянные попойки и скандалы, про уютную приватизированную комнату в общежитии, про деньги, которые ему сейчас не помешают. Все это так достало Илью, что во время очередной навязчивой агитации на тему обмена недвижимости он грубо оборвал ее на полуслове и послал куда подальше. Айнаш, затаив злобу, надолго отстала от него, что, конечно же, не означало, что она отказалась от своих планов, она просто сменила тактику. И это не предвещало Илье ничего хорошего.