Подойдя к проему двери, что вела в зал, Илья случайно взглянул на свое отражение в зеркале, встроенном в вешалку для одежды, и увидел опухшее от побоев лицо, покрытое синяками и ссадинами, дававшими о себе знать ноющей болью. Еще раз с досадой пробежавшись взглядом по лицу, Илья тяжело вздохнул и прошел дальше, чтобы продолжить возобновившееся застолье.

– Ну… будем! – произнес он и в три глотка выпил полный стакан спиртового раствора, предварительно усевшись поудобней в кресле.

Огненная смесь обожгла рот, гортань и грудь, спустилась к животу и расползлась по нему горячей лавой, от которой через некоторое время настроение Ильи заметно приподнялось и появилось желание вкусить чего-нибудь съестного.

– Поесть бы чего. Картошки пожарить, может? – произнес он вслух, смотря в сторону окна.

Неожиданно, как будто вспомнив что-то важное, Илья встрепенулся, посмотрел себе под ноги и спросил у сидящих за столом товарищей ошарашенным голосом:

– А где радиоприемник?

Оглядевшись по сторонам и не обнаружив своего радиоприемника, он обошел стол, а потом осмотрел и всю комнату. Остановился и с недоверием уставился на своих друзей, которые подозрительно молчали, потупив глаза.

– Илюха, ты не обижайся… Это самое… Мы его продали… И вот… картошки немного прикупили, пачку сигарет, ну и спирта… – виноватым голосом произнес Саня.

– Сейчас картошечки нажарим, поедим, – добавил Толик, отведя взгляд в сторону.

В комнате повисла тягостная тишина. Поначалу Илья растерялся от услышанного, но его растерянность быстро сменилась злобой и яростью. Мозг просверлила мысль: «Взяли… без спроса! Украли!»

– Да вы что, гады?! Не спросив у меня?.. Оборзели совсем, что ли?! – вырвалось из него в порыве гнева.

В ярости Илья опрокинул столик со всем его содержимым. Стаканы, банки, с грохотом упав на пол, разлетелись вдребезги.

Не ожидая от него такого, Толик и Саня уставились на приятеля округлившимися глазами, замерев в тех позах, в которых застал их взрыв эмоций.

Первым пришел в себя Саня. На правах хозяина он, нахмурив брови, мотнул головой и с едва сдерживаемой злобой в голосе произнес гневную тираду в оправдание своего поступка:

– Слушай, ты… Ты что, думал, этот спирт с неба свалился?! Или эти сигареты нам мать Тереза дала?! Ну, обменяли на твой китайский радиоприемник в киоске. Ты чего выкобениваешься?! Вон, похмелился же! Лучше же стало! Я тебя по-дружески домой пригласил, а ты здесь из-за какого-то вшивого радио концерт устраиваешь!

– Надо было попросить!!! – возмущенно выкрикнул Илья, непроизвольно сжав кулаки и приготовившись к драке.

Сделав шаг в сторону перевернутого стола, он пнул его так, что тот отлетел и с грохотом врезался в отопительную батарею под окном. Раздался скрежет раздавленного стекла. Испепеляющим взглядом Илья посмотрел Сане в глаза. Не увидев в них ни сожаления, ни раскаяния, он, махнув рукой, развернулся и направился к выходу.

– Илья, ну что ты, в самом деле?! – услышал он за спиной голос Толика, раздосадованного таким поворотом дел.

Но тут же послышался приглушенный голос Сани:

– Не надо. Пусть идет. Вернется еще. Ему некуда идти.

Эти слова больно кольнули сердце Ильи. «Ему некуда идти… Мне некуда идти! Некуда!» – пульсировало в его голове, пока он спускался по лестнице, не понимая, куда и зачем идет. Пелена навернувшихся слез заволокла глаза, а к горлу подкатил знакомый горький ком отчаяния, злобы и безысходности. Пытаясь убежать от эмоций, готовых захлестнуть его с головой, Илья сначала быстро-быстро засеменил, а потом и вовсе помчался вниз, перепрыгивая через две ступеньки бетонных лестниц подъезда, как будто за ним гнался разъяренный зверь.