Устав от бесполезных попыток подняться, он лег спиной на холодный асфальт, чтобы собраться с силами. Его взор, перед которым все крутилось, как в калейдоскопе, обратился вверх, на черное небо, только вместо красивых цветных узоров перед глазами водила хоровод молчаливая россыпь звезд на ночном небе.

Спустя недолгое время пронизывающий холод асфальта снова подтолкнул Илью снова попытаться встать на ноги. Не без труда перевернувшись со спины на бок, опираясь на широко расставленные руки и ноги, преодолевая головокружение и пульсирующую боль в висках, Илья с трудом приподнялся и, сделав пару нетвердых шагов, переместился на край дворовой скамейки, что находилась поблизости от него. «Наконец-то», – произнес он про себя с облегчением, усаживаясь поудобнее и не веря, что ему удалось до нее добраться.

Холод, который проник под легкую куртку и овладел его телом за то время, что он пролежал на асфальте, заставил Илью обхватить руками плечи, чтобы как-то согреть себя. Ситуация требовала быстрого решения, а решением был срочный поиск места, где можно было переночевать, не подвергаясь ночному холоду. Илье не пришлось далеко идти, да и не хотелось, тем более что в его нынешнем состоянии это вряд ли было возможно. Взгляд Ильи уперся в собственный диван, что стоял между двумя рослыми деревьями и кучи выдворенных вещей. Благо на спинке кровати все еще лежало старое одеяло.

Шатаясь из стороны в сторону, трясясь всем телом от холода, Илья пошагал в сторону дивана, который должен был спасти его в эту ночь, подарив тепло и уют, насколько это было теперь возможно, и забрался с головой под одеяло.

– Илья, Илья! – послышался знакомый хриплый голос сквозь пелену тяжелого сна.

Укутанный и ушедший с головой под одеяло, Илья, не высовываясь из своего укрытия, приоткрыл глаза и прислушался к надоедливому голосу извне, как будто звучащему из другого мира.

«Откуда они узнали, что это я? По вещам, наверное», – подумал про себя Илья, но прерывать свой сон и вставать с дивана ему не хотелось. Однако рука человека, которому принадлежал голос, стала трясти его за плечо.

– Илья, че это ты на улице лежишь?

Голос принадлежал Саньке, такому же, как и он, безработному одинокому ровеснику со схожей судьбой, который периодически захаживал к нему, чтобы, как он любил выражаться, «оприходовать на двоих».

– Че за дела? У тебя что, квартиру забрали? – спросил Саня, глядя на друга с жалостью, когда тот откинул одеяло с головы.

Илья глубоко вздохнул и спросил сиплым простуженным голосом:

– Есть попить?

– Найдется. Только дома, – ответил Саня и вытащил из кармана брюк пачку сигарет.

Илья вытянул сигарету с протянутой пачки и прикурил от спички, зажженной стоявшим рядом с Саней приятелем, с которым он не имел честь быть прежде знакомым.

– Бери радиоприемник и пошли ко мне. Обмозгуем все, – сказал Саня, показывая ему литровую пластиковую бутылку с надписью «Буратино» на этикетке, на четверть заполненную прозрачной жидкостью – скорее всего, спиртом, который они обычно употребляли, когда не хватало денег на водку. А денег всегда не хватало…

– А… вещи? – произнес растерянно Илья, пройдясь беглым взглядом по своим пожиткам, разбросанным вокруг дивана, оторвав спину и сев на край кровати.

– Зачем тебе этот хлам? Здесь и взять-то нечего. Да и куда ты все это понесешь? – сказал Саня, ошарашив Илью своим непредвзятым и точным ответом, на который нечего было возразить.

С трудом привстав с дивана, Илья оценивающе осмотрел свое имущество и убедился, что среди этих вещей действительно не осталось ничего такого, что стоило бы взять с собой. Да и куда и на чем он мог это все перевезти? Единственной ценностью, которая у него оставалась до сегодняшнего дня, была квартира, и вот он ее так глупо потерял. А это все, как точно выразился Саня, хлам. Все более или менее стоящее было давно распродано, а потом съедено и пропито… Разве что радиоприемник. И альбом. Семейный альбом в красной бархатной обложке, в котором хранились фотографии Татьяны с детьми и родителей, память о прошедших счастливых мгновениях его жизни.