Она что, хочет засунуть меня в институт благородных девиц? Меня?! Да… да… Неужели предыдущий опыт занятий с гувернанткой ни на что не намекнул моей тетушке? Я и «благородные девицы» – вещи совершенно несовместимые! Да меня в первые дни на британский флаг порвут!

– Я правильно понимаю, – стараясь все же контролировать себя и подбирать слова, – что в сокращении получается…

Но все попытки цензурировать собственную речь казались бессмысленными. Моя перекошенная челюсть выдавала внутреннее состояние и общее отношение, как к идее в целом, так и к заведению в частности.

– Ну-ка перестань паясничать! – Генриетта Теодоровна ударила кулаком по столу. Тарелки вздрогнули, а я нет. Просто перевела взгляд на нее, не меняясь в лице. Кажется, это покоробило гувернантку. Ну и плевать. Все равно решения принимает здесь тетушка. Поэтому уже спустя секунду я снова сверлила взглядом Контессу.

– Вы серьезно, да? – переспросила я, глядя то на одну женщину, то на другую.

Тетушка посмотрела на Генриетту Теодоровну, но та подняла подбородок и прикрыла глаза, давая понять, что не собирается участвовать в этой беседе. Тетушка чуть прищурилась. Похоже, она была недовольна поведением гувернантки, но тут же обратилась ко мне, сменяя гнев на милость.

– Пойми, Кэтрин, ты должна получить аттестат о среднем образовании!

– Никому я ничего не должна, а что должна… – начала было я, но тут же собралась с мыслями. Так! Им не заговорить мне зубы! – Ну, раз должна, так отправьте меня в обычную школу! Зачем сразу к благородно-происходящим-то…

– Нет, Трин, – мягко возмутилась тетя, – ну это исключено! Ты же все-таки графиня. Тем более, что шесть поколений женщин нашей семьи окончило Академию Святой Камелии.

Похоже, Контесса перешла в нервное наступление. Вот теперь я начинаю узнавать свою тетушку. Она не советовалась со мной, не предлагала варианты, а просто ставила перед фактом. Как обыденно поступала Контесса Адель Кепп.

– Это, если хочешь, традиция!

Более-менее разобравшись в правилах и устоях этого «высшего общества», я тоже не собиралась отступать. Мне и Настеньки с Лесей хватило в свое время! А тут несколько сотен Эмилий, Викторий и Контесс против одной новенькой меня. Нет уж, увольте! В обычной школе хоть мальчики имеются. Есть за кого спрятаться. А тут сплошь озлобленные леди, соперничающие за мимолетный взгляд сына какой-нибудь преподавательницы. Нет-нет-нет! Не надо мне такого счастья! В общем, поступление в эту самую Академию Святой Камелии стало бы для меня сродни самоубийству. А жить мне еще хотелось. Поэтому добровольно в этот змеиный клубок я ни за что не полезу.

– Да мне-то какая разница, что у вас там за традиции! – от моих слов челюсть гувернантки дрогнула, но та промолчала. Каких же усилий стоило женщине промолчать… – Не хочу я в эту Академию! Раз вам так приперло отправить меня учиться, отправьте в обычную школу, и дело с концом!

Отсижусь годок на задних партах, получу аттестат, и красота! И никаких проблем! Ну вот кому будет хуже от того, что я закончу другое учебное заведение? Никому! Тем более, что прямой наследницей поместья и семейного бизнеса меня все равно не сделают. Пусть Дэнни постигает высшие науки, а меня оставьте в покое…

После моей пламенной речи, Контесса поднялась со своего стула, опираясь руками на стол, нависла надо мной бордовой тенью. Глаза ее были прищурены, а на лице обозначилась странная улыбка, более походящая на хитрый оскал.

– А с чего ты взяла, дорогая племянница, – приторно-ласковым голосом проговорила она, – что тебя кто-то спрашивает?

А, вот, значит, как? Плохой и хороший полицейский в одном флаконе? Нет-нет, я свои права точно знаю! Ничего вы мне не сделаете против моей воли! Хотите играть в эту игру – извольте! Я подыграю.