«Что я здесь делаю? – думал Максим. – Я, программист, с чудесной зарплатой, новой машиной, красавицей женой на пятом месяце. Случись со мной что, как она будет, одна с малышкой?»

Впоследствии оказалось, что очень даже неплохо.

«Ведь было достаточно одного факса, чтобы армия навсегда забыла обо мне. Что я, приключений ищу? Почему, какой-то идиот, который и читать-то не умеет, сейчас, возможно, подстрелит меня, знающего 5 человеческих языков, и 26 компьютерных?»

Он знал, что дело не в поисках приключений, они сами находили его с завидным постоянством. К тому же Максим сознавал, что ценность человеческой жизни не определяется количеством выученных языков.

Но... когда он узнал свой диагноз, решил не менять ничего в своей жизни, сделать вид, что это была ошибка и больше никогда, ничего не будет. Он никому не говорил об МS, даже своим родителям. Единственный человек, кроме врачей, который знал об этом – была его жена.

«Эх, Наташа, Наташа... – думал он с тоской. – Как я люблю тебя»...

Макс посмотрел вниз. Пустынный блокпост – как на ладони, метров 300. Возле дерева передвигалось красное пятно. Он тронул сержанта за плечо и отрицательно покачал пальцем. Максим так волновался, что, казалось, больше не выдержит. Он ткнул двумя пальцами в очки и указал на пятно. Гай поднял автомат и стал смотреть через оптический прицел. Затем, улыбаясь, обернулся, поднял большой палец и пояснил: «Вижу одного. 40 метров. Следующий переход 20 метров. Готов?»

Макс кивнул.

– Псс. Псс.

...Они остановились на расстоянии броска гранаты до врага. Террористов было двое. Левый, в красном платке, свернутым в полоску и обвязанным вокруг лба, типа Рэмбо, целился из пулемета.

«Маскировочка, блин. Фильмов насмотрелся». Сердце билось так сильно, что, казалось, слышно на блокпосту.

«Жди! – Показал Гай. – Думаю, их больше».

Правый, цель Максима, сидел под деревом и набивал магазин. Калашников лежал рядом.

«Приготовить гранату». – Жестом приказал сержант и прижал палец к губам, предостерегая автоматический вопль «Римон!!!» («Граната!!!») после броска. Затем он поднял левую руку с растопыренными пальцами.

«Пять, четыре...» – он загибал пальцы, держа в правой гранату без чеки. Максим с удовлетворением отметил, как побелела сжимающая гранату рука. «Надеюсь, они заняты, отбросить не успеют, – отрешенно думал Макс. – Очень уж длинные запалы у израильских гранат. Четыре секунды».

«Три, два, один»....

Они метнули гранаты и бросились на землю. Четыре секунды казались вечностью. Наконец, оглушительный сдвоенный взрыв. Вскочив, они открыли огонь. Макс стрелял одиночными, в едва различимую в поднятой пыли фигуру. С такого расстояния промахнутся невозможно, но, тем не менее, Максим тщательно целился в дергающееся от ударов пуль тело. Пыль оседала. Когда Гай стал менять магазин, Макс перенес огонь на уже явно не живого пулеметчика.

– Меняй! – крикнул Гай, и он тренированным движением сменил магазин на подготовленный заранее.

– Хадаль! (Прекратить огонь!)

Они затихли, прислушиваясь.

Снизу раздалось несколько выстрелов.

«Куда, в кого, зачем?» – Досадливо удивился Максим. Они полежали еще немного.

– Прикрывай! – Гай поднялся. Пригнувшись, постоянно поворачиваясь в разные стороны, он подошел к телам.

Макс внимательно смотрел по сторонам, не шелохнется ли где куст, не хрустнет ли ветка.

Грохнуло два, затем еще два контрольных выстрела.

Сержант присел, рассматривая обувь убитых.

Затем еще раз обошел полянку, внимательно смотря на землю. Потом разогнулся и сказал нормальным голосом:

– Порядок. Следы двух человек. Этих. – Он кивнул на окровавленные трупы.