Помешался на ней, что ли.

– Ну, как тебе сказать? Не совсем приятно, когда в тебя чем-то тычут во сне.

– Это называется утренняя эрекция. Неужели так сложно хотя бы раз назвать вещи своими именами! – я переворачиваю её к себе лицом, она носиком утыкается в подушку. – Как спалось, девочка-война?

– Было бы лучше, если бы ты не сопел во сне. А так всё хорошо. Правда, ночью я зарядила тебе с локтя. Пару раз. Извини, только так ты смог заткнуться.

По сравнению с тем, что ты делала со мной во сне – это ерунда.

Мне же теперь долго ещё не отделаться от этих реалистичных ощущений. Затмить их смогут только настоящие. Боюсь даже представить, что в таком случае со мной будет. Непременно закрашу в календаре этот день красным праздничным фломастером.

– Ты просто не поверишь что мне снилось! – не могу совладать со своими эмоциями, глядя на её губы, даже её дурацкий комбез не может изгнать из головы порочный сексуальный образ девчонки. – Фух, ладно! Мне нужно срочно остыть в душе!

– Остывай сколько влезет, только без меня! – прячется она под одеялом, когда я тянусь к тумбе за наручниками, сердито порыкивает. – Не хочу становится свидетелем твоего рукоблудия или чем ты там занимаешься, когда остываешь!

– Ну уж нет! Это вчера мы приспосабливались к экстремальным условиям. Сегодня исключений никаких не будет, – сбрасываю с неё одеяло, против её воли хватаю за запястье и защёлкиваю браслет, получив увесистую оплеуху, к которым у меня уже выработался иммунитет. Ноль реакции, а Адель это только бесит. Мне нравится, когда она не в духе. В такие моменты она показывает мне свою запрятанную сексуальность, которой в ней просто с избытком. – Мне стесняться нечего! Тебе тоже! Тогда в чём проблема?

Я с лёгкостью забрасываю её себе на плечо, встаю с кровати. Направляюсь в ванную, а член "идёт" впереди меня. Не унимается никак.

Адель не сопротивляется, как ни странно, даже писка не издаёт. Молча свисает головой вниз.

Либо она бесстрашная, либо всё ещё верит в то, что сможет легко от меня отделаться.

О, да. Легко ей не отделаться.

Если вчера я мог ещё смириться с тем, что рядом со мной спит мохнатая зебра, то сегодня я уже сдерживать себя не стану.

Я раздену её. Сниму с неё этот уродливый полосатый мешок.

Сейчас и ни минутой позже.

Просто раздену, а дальше… дальше как повезёт.

Искренне надеюсь, что Меркурий сегодня не в ретрограде.

– Ну всё, дальше я не пойду, – становится она за стеклянной стенкой душевой, разворачивается ко мне спиной, на максимум вытянув прикованную руку. – Принимай душ, только не забывай, что я тут неподалёку, ок?

Недолго думая, я подхожу к шкафчику, открываю его. Нашариваю на полке ножницы, заставив Адель вопросительно повести бровью, когда подношу их к её рукаву.

– Только не говори, что… – дрожит её голос. Она пятится от меня, а я медленно качаю головой, не в силах сдерживать удовлетворённую улыбку.

– Да, Деличка, я избавлю тебя этой мохнатой хрени, в которую ты себя нарядила.

Секунды не проходит, как я распарываю ножницами хлипкую ткань китайской тряпки от рукава до самой горловины.

Проделываю всё это в радость под истеричные вопли девушки.

Она визжит. Слух режет, но это только удовольствие доставляет мне, только сильнее заводит.

– Ты чёртов псих! – с вытаращенными глазами шипит эта фурия сквозь зубы, кулачком бьёт меня в грудь. – Ты будешь должен мне новую кигуруми!

– Я куплю тебе десятки таких! Всяких разных мастей. Будешь и коровкой, и слоником, но только не этой зеброй! На сегодня зоопарка хватит, – стягиваю с неё ткань, она хнычет, но помогает мне. Высовывает ножки из штанин. – Вот, так уже гораздо лучше.