Впервые вижу её улыбку с прикольными ямочками на щеках.

— Что тебя так забавляет?

— Да так, — плечами ведёт. — Мне тепло. Просто, говоря холодно, я имела в виду, что ты даже близко не угадал.

— Тогда, быть может, ты моя фанатка?

Девушка прищуривается, закусывая нижнюю губу.

— Уже ближе, но нет. Я фанатею от другого хоккеиста, но ты в верном направлении мыслишь.

Получаю укол ревности точно в зад, аж ёрзать начинаю. Женаты всего день, а верность её уже находится под большим сомнением.

— Значит, ты как-то связана с хоккеем?

— Можно и так сказать, — кивает как-то неубедительно. — Всё! Больше ничего не скажу. Если хочешь узнать моё имя, просто посмотри в паспорте. Там всё указано.

Точно. Как же сразу не догадался?

Нахожу в кармане паспорт, раскрываю его: Суворова Аделаида Николаевна, шестнадцатого января две тысячи...

— Чего? Тебе девятнадцать? — я в натуральном шоке. Сомнения в адекватности этой девушки были всё же небеспочвенны. — Да ещё вчера только исполнилось...

— Я, конечно, ждала от тебя какого-то особенного подарка, но такого даже в мыслях не было.

— У тебя точно с головой проблемы!

Аделаида...

Имечко ещё странное. Такое я точно запомнил бы. Как не запомнить то, куда ведут все мои дороги... Прямиком в ад.

Припарковавшись у центрального ЗАГСа, мы выходим из машины. Я на позитиве, Аделаида же, напротив. Над ней одной серое небо еще больше сгущается, коршуны начинают кружить.

— Ну что, жёнушка? — подхватываю её холодную руку в свою. — Готова удивить работников ЗАГСА самым быстрым разводом в истории города? Подпортим им там всем статистику?

Она тормозит неожиданно, руку с силой выдергивает. Ярко выраженные бровки к переносице сводит, сердится, прям как взрослая.

Неужели думала, что я шучу?

Наивняшка...

Тяну её за локоть. Надо будет, на буксир возьму, но выйду я отсюда с уже заполненным заявлением на развод.

— Ты порвал свидетельство. Без него нас не примут, — судорожно она ищет повод оставить меня в дураках.

— Выкрутимся как-нибудь и без него, — говорю сквозь зубы, крепче сжимаю хват, уже доставляя ей боль.

Она упрямая, продолжает сопротивляться. Не желая тратить на неё своё время и нервы, я сгребаю её в охапку и забрасываю на своё плечо.

Какая же она неощутимо лёгкая, прям как мой неважный опыт супружеской жизни.

Она верещит, брыкается, кулачками меня лупит, пока я поднимаюсь по ступенькам к главному входу.

— Ладно! Ладно! — заливается она истеричным смехом, буквально давится им, что немного напрягает. — Это был обман! Только поставь меня на землю, у меня с вестибуляркой сейчас плохи дела.

Мне требуется минута, чтобы переварить сказанное ею. Стою неподвижно, туплю. Смотрю на стеклянные двери, на своё отражение в них.

— Что ты сказала? — заторможенно проговариваю, перевожу взгляд на её задницу, которая так и напрашивается на серьёзную нахлобучку.

— Чтобы я? Замуж? За тебя? Да никогда в жизни! — кое-как произносит она сквозь смех, по-прежнему свисая вниз головой.

Опомнившись, сбрасываю с себя девку, а самого в пот бросает.

Развели как лоха, а я купился?

— Свидетельство, штамп в паспорте, кольца... — всё это бутафория, по-твоему?

— Я действительно проиграла спор, — продолжает хохотать над моей очевидной растерянностью, смахивая слёзы со щёк. — В клубе я подсела к тебе, когда ты был уже навеселе. Пока я заговаривала тебе зубы, подруга подсуетилась со снотворным и с документами, у неё мама работает в ЗАГСе. А потом я отвезла тебя домой, чтобы менты не загребли. Там, для большей правдоподобности, я раздела тебя и легла рядышком. Извини, — разводит руками, мол, со всеми бывает. — Ты много на себя берешь, я за тебя даже под дулом пистолета не вышла бы! Сдохла бы, но не стала бы твоей!