Сглатываю, дрожу от страха.

— Хочу понять, врешь или говоришь правду.

Грубые пальцы скользят по щеке.

Мелкая дрожь проносится по телу.

Мне кажется, я сейчас рассыплюсь от такого пристального, пробирающего до костей взгляда.

Ну сколько можно меня мучить?

— Какая тебе разница? — зачем дергаю тигра за усы? Зачем провоцирую? Наверное, потому, что не хочу быть безвольной овцой.

— Огромная, — губы растягиваются в улыбке. Вот только глаза все еще ледяные.

Можно бесконечно долго наблюдать за Смотрящим и все равно не понять, что сейчас у него на душе и о чем думает.

Стальной.

Непробиваемый.

— Если Катькины слова правда, буду с тобой вести себя, как со шлюхой, — наклоняется, быстро целует меня в губы и щеки. Покрывает лицо короткими поцелуями. Впервые он делает это нежно.

— А если я говорю правду, ты отпустишь меня? — сжимаю челюсти и закусываю губы, чтобы не поддаваться ему. Но Арскому не нравится мое сопротивление.

— Конечно, нет. Ты все равно окажешься в моей постели. Вопрос лишь каким путем. Добровольно или насильно.

— Мерзавец, — выпаливаю с горяча.

— Еще как меня назовешь, — он нагло насмехается надо мной.

— Бандит, — его пальцы уже скользят по шее, спускаются ниже и проходятся по ключицам.

— Еще, — ему как будто доставляет удовольствие меня злить. Он питается моим страхом и злостью.

— Ублюдок, — он с такой жадностью смотрит на меня, что мне становится невероятно жарко.

— Малыш, давай еще. Только тебе позволяю ругаться, но скоро мы найдем твоему ротику занятие поинтереснее.

— Ненавижу тебя, — тяжелая мужская энергетика связывает меня по рукам и ногам.

Не успеваю договорить, как горячие губы накрывают мои.

Поцелуй нежный страстный.

При этом все равно нетерпеливый.

Меня в очередной раз сносит от такого мощного напора. Меня начинает трясти.

Не понимаю почему.

Ладонь Глеба ложится на мою попу, жадно мнет ее.

Я инстинктивно хватаюсь за широкие плечи, чтобы не упасть.

Впиваюсь ногтями, но вряд ли Арский хоть что-нибудь почувствует.

Сейчас он полностью сосредоточен на мне.

Я чувствую, что его тоже трясет.

Он громко и часто дышит, трется об меня вздыбленным членом.

Мне даже страшно представить, каких он у него размеров.

— Зачем я тебе? У тебя ведь много женщин. Бери любую.

— А я взял тебя. Больше ты здесь не работаешь.

— Почему? Мне нужны деньги. Просто отпусти и забудь меня.

— Сколько тебе надо денег ежемесячно?

— Твои грязные бандитские деньги мне не нужны. Не возьму ни копейки.

— Значит, разносить тарелки и мыть полы лучше, чем со мной трахаться? — вижу, как его глаза наливаются кровью.

9. Глава 9

— Значит, разносить тарелки и мыть полы лучше, чем со мной трахаться? — вижу, как его глаза наливаются кровью.

— Конечно, — стараюсь придать голосу как можно больше твердости, чтобы у бандита больше не осталось сомнений.

— Бедная, но гордая? — руки продолжают скользить по телу, провоцируя вихрь мурашек.

Сжав одной рукой ягодицы, второй гладит грудь.

Почерневшим взглядом жадно изучает каждый изгиб, словно пытается запомнить.

Каждая мышца в моем теле напряжена. Я даже дышу через раз.

Я такая крохотная в его руках.

Он одним легким движением может меня сломать, словно фарфоровую куклу.

Проводит носом по моей скуле, царапает нежную кожу щетиной.

Дыхание его становится глубже и горячее.

— Ты сумасшедше пахнешь, — почему-то от его слов замирает сердце, и щеки пылают огнем.

В глазах триумф и власть. Как будто он уверен, что я буду его.

— Да. Представь, что не все девушки мечтают оказаться в твоей постели, — мне, наверное, надо вести себя сдержаннее и не провоцировать хищника, но молчать я не могу.

Стискиваю губы, когда бандит накрывает их своими.