Так вот как это работает… Значит, Север отправил меня работать горничной, чтобы я сдалась и согласилась на те самые аукционы, а он поимел с этого денег?

- Я не все, - упрямо повторяю. - И мне другие условия не нужны.

Валентина вздергивает бровь недоверчиво.

- Милочка, знаешь, сколько тут таких, как ты, было? В комнате, где тебя поселили, жила вот одна. Знаешь, где она теперь?

- Лида? - догадываюсь, сложив два и два.

- Лида-Лида, - кивает Валентина. - Так вот месяц продержалась. Тоже была вся из себя гордая и “не такая”.

- А теперь?

- Теперь раздвигает ноги перед толстосумом, - кривится она. - Так что не надо тут громких слов, Алина. Все вы одинаковые.

Меня коробит от ее цинизма, но я больше не спорю. Просто нет смысла. Похоже, тут никто не верит, что у человека может быть самоуважение.

- А можно подробнее перечислить, что именно мне надо делать? - уточню, оглядываясь по сторонам и прикидывая, что где взять.

- Сухая и влажная уборка. Ванные комнаты тоже. Но здесь на этаже их всего две. Естественно, технику влажными тряпками не протирать - для этого есть специальные салфетки. Пылесос и швабра - в том углу, - инструктирует Валентина. - Питаться будешь со всеми на кухне. Лена позовет, когда будет готово. Ну, или сама приходи - по расписанию в два часа обед, в шесть ужин. Все понятно?

- Да.

- На второй этаж не ходи. Но если вдруг забудешь, - усмехается женщина, - то в дальнюю комнату не суйся.

- Да я и не собираюсь…

- И еще - если ты уж и правда не такая, - хмыкает Валентина, - не крути жопой перед охранниками. Тебя тут защищать некому, девочка. Зажмут в углу и попользуют, если дашь повод.

- А если не дам, а они все равно зажмут? - напряженно спрашиваю, вспоминая, как тот самый Кирилл на меня навалился сегодня.

- Мужики здесь тренированные в этом смысле. Просто так трогать не будут. Так что сама смотри - хочешь адреналина, потом не жалуйся. Ни Кирилл, ни Марк разбираться не станут, и слезы тебе утирать некому будет.

После этого она уходит, а я переодеваюсь и приступаю к уборке. Вообще людей в доме довольно мало - хотя особняк просто огромный. Зачем такой, я не понимаю.

Но это и не мое дело.

Лену я до конца дня больше не вижу - даже во время обеда. Когда прихожу поесть, на кухне, которую я нахожу далеко не с первого раза, только Валентина, Мария - кухарка. И все. Еще заходят пару ребят из охраны. Заинтересованно поглядывают на меня, но когда Валентина их осекает, быстро уходят.

Еще пару раз натыкаюсь на Кирилла - тот бросает на меня мрачные взгляды, но ни слова не говорит.

В целом день проходит спокойно. Только у меня никак не выходит встретиться с Леной и уточнить, что она имела ввиду про возможность сбежать за ворота. Я ведь уже целый план успеваю придумать - как свяжусь с Ренатом и попрошу его о помощи. Он же обещал защищать меня и быть рядом.

После ужина Валентина строго спрашивает, убралась ли я в библиотеке. И на мой ответ “нет” отправляет, что называется, дорабатывать. Я уже так устала, что с радостью бы наплевала на эту самую библиотеку, но в то же время я помню ее слова про то, как быстро сдаются девочки, выбирая другой путь, и это помогает держаться.

Лучше уставать и мыть полы, чем продавать свое тело.

Поэтому приношу стремянку и, поставив ту к высокому книжному шкафу, достающему почти до потолка, забираюсь на нее, чтобы протереть пыль с корешков.

Занятие это довольно монотонное, но на очередной полке я торможу, Заметив очень редкое издание по истории культурологии. Зависаю, разглядывая его. На лекциях преподаватель рассказывал про эту книгу, но я даже подумать не могла, что дома у такого, как Север, может оказаться нечто подобное.